Джулиан Мэй - Враг

ей, как родные письмена. С самого начала он рассчитывал столкнуть два великих разума – Эйкена и Фелиции, – угрожавших утверждению его воли. Его схемы! Вот еще раз зазмеилась перед мысленным взором Элизабет его коварная ухмылка. И как молния – прозрение! Видение сути – через гибель Эйкена и Фелиции он метил в нее, в третью силу! Боги, как же он презирает нас! Он, колдун, владеющий творящими чудеса машинами. Кудесник – раб техники, полагающийся исключительно на средство, а не на волю, не на свободное излияние души.

Итак, все дело в Куллукете, невольном передатчике вражеской силы. Он и есть ключ к пониманию случившегося. Что замышлял Марк в далекой Америке, на островке, прилепившемся к побережью Флориды, теперь ясно. Но что произошло здесь?

Женщина, с помощью особого приема отступив во времени, внедрилась в сознание несчастного «возлюбленного» – уже совсем скоро должен произойти решительный удар Эйкена, всепожирающее пламя, крушение, гибель. С того предваряющего столкновение момента она и начала изучение. Элизабет различила, как в замке Эйкена накапливалась энергия, как раскалялось поле будущего ментального сражения; вот Фелиция еще способна уравновесить и синхронизировать прибывающий к Эйкену поток психоэнергии; вот где-то вдали нелепой, неотвратимой бедой изогнулась гигантская дуга d-перехода; вот черным-черно стало от ощущения неотвратимого, близкого конца, которым грозила «возлюбленному» приближающаяся битва.

Элизабет держала под контролем и мысли Фелиции, которая до последнего мгновения знала, чем грозит ей противостояние, но верила, что сможет избежать печального исхода и защитить Куллукета. Словно освещая эту мрачную картину предощущения битвы, вдали, за стеной мрака, грезился рассвет. Там рождался новый мир, там сияло солнце, в лучах которого возможное и невероятное сливались воедино.

Затем, с течением времени, Элизабет прочувствовала удар Эйкена. Мысль ее неожиданно метнулась к не рожденному королем. Обрушив на Фелицию всю мощь разом, он погубил свои тело и душу. Но здесь появилась слабая надежда

– на то, что обе субстанции могут быть восстановлены. Элизабет была уверена. Труднее будет с телом Куллукета Дознавателя, «возлюбленного», которое было полностью трансформировано во время взрыва. Поняв свою неспособность противостоять действию враждебной силы, он еще пытался спасти Фелицию. Сам обратился в прах. А она? Если что и теплилось в мире, напоминающее о Фелиции и Куллукете, так только осколки их сознаний.

Что это? В глубине, под толщей сползшей в реку горы, там, где еще совсем недавно был проложен брод… Мелкий, по колено… Что там? Нечто зыбкое, невесомое, похожее на рубиновый кристалл, но необычно большой. И внутри кристалла свет, да-да, сердцевина раскалена добела!

«Я нашла Фелицию. – Элизабет открыла глаза, ее сознание теперь стало доступно Минанану. – И Куллукета тоже. Они слились».

«Элизабет, они живы?!»

«Взгляни сам. Их еще можно вернуть к жизни. Или погубить. Или заключить в темницу».

«Это за пределами моих возможностей».

«Но не моих. Я вижу их в виде огненного кокона».

«Всемогущая Тана! Ты – человек. Но Куллукет…»

«…Он зовет нас. Он изо всех сил цепляется за жизнь».

«Страдание бесконечно».

«Никаких признаков жизни, но они живы! Слились в каком-то псевдоединстве».

«Любовь-пародия! Подобное слияние ничего, кроме отвращения, вызвать не может».

«Минанан, ты никак не можешь понять сути проблемы. Они прокляты богами и обречены жить вместе, обречены быть духовными супругами, и сколько бы я ни пыталась спасти ее, без мысли о Нем, без Его помощи ничего не выйдет. Он как бы средоточие, жалость-центр, и, отказывая Ему в уважении, впрочем, как и Марку… О Боги, иногда мне кажется, я в сравнении…»

«Элизабет, твои мысли скачут, мне не угнаться».

«Знаю. Не вслушивайся в мои мысли».

«Не пытайся поднять других до своего уровня. Я всего-навсего простой воин, на меня пролился свет вашей мудрости. Рядом с тобой и Марком Аваддоном я не более чем ребенок. Если ты делишь любой грех надвое и часть его принимаешь на себя, это за пределами моего понимания. Взваливай тяжесть на свои плечи… Я знаю только, что вина Куллукета слишком велика, даже часть ее способна придавить самого всесильного кудесника. Знаю, как он способен искушать, ведь он мой брат. Он был не похож на нас, рыцарей тану, не был похож на Алутейна и многих других достойных. Куллукету было дано изведать, где истина, но он --">