Виталий Цориев - Блики

Блики Виталий Цориев

© Виталий Цориев, 2014

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

01 Интро

It's okay to eat fish

Cause they don't have any feelings

1

Во влажную от смазки скважину замка почти беззвучно проникает ключ, затвор щелкает и дверь открывается, пуская внутрь Артура, белокурого шестнадцатилетнего юнца. Сняв кеды в темноте, он идет по узкому коридору к себе в комнату, подсвечивая путь экраном смартфона. Старый потертый пол, свалявшаяся в комки пыль по углам. Его мать опять пьяна и уже спит – он не хочет ее будить, поэтому проходит мимо ее спальни тихо, чуть ли не на цыпочках. Он знает, что опьянение и посторонний шум не мешают ей сохранять чуткость во сне, и она часто просыпается от малейшего шороха, если причиной этого шороха является он. Свет от телевизора, который она забыла выключить, заставляет тень от люстры метаться по потолку, то влево, то вправо, растягиваясь и двоясь. Какой-то старый, снятый еще в начале века фильм. Запах перегара, раскатистый храп.

Он открывает окно в своей комнате, смотрит на оранжевый от уличных фонарей асфальт, на вывеску клуба Катулл, в котором он только что сидел с друзьями. Уютный подвал, тихий, психоделический джаз, кальян с гашишем, полумрак. Они вышли на улицу, чтобы посадить на такси парня из своей компании и сейчас стоят и курят на тротуаре в ожидании, когда подъедет машина. Они так молоды, импульсивны. Артуру даже кажется, что он видит себя на противоположной стороне улицы, видит, как его призрак делает последнюю затяжку и бросает окурок в забитую бутылками урну, прежде чем спуститься по лестнице вниз и вновь зайти в это злачное заведение. Красный уголёк на конце недокуренной сигареты вспыхивает в последний раз, рассекая воздух, и, врезавшись в зеленое стекло бутылки из-под пива, взрывается множеством искр, озаряя урну изнутри. Артур моргает: его зеленоватые глаза, его гладкая кожа. Разрозненные волокна табака еще какое-то время тлеют в темноте, но их уже не видно.

Придя в себя, он вспоминает, что принес с собой оттуда пару пилюль и решает закинуться ими перед сном. Из соседнего квартала до его обостренного слуха долетают хлопки гранат со слезоточивым газом, похожие на звуки вылетающих из трубы зарядов фейерверка – полиция в очередной раз разгоняет толпу неонацистов или националистов, он точно не знает, как их правильно называть, и, к тому же, вечно путает похожие по звучанию слова.

Стянув узкие джинсы и футболку, оставив на себе только носки и трусы, он идет в ванную, чтобы умыть лицо и почистить зубы. Телевизор уже выключен и теперь в коридоре совсем нет света.

– Артур, все хорошо? Ты так поздно сегодня… – хрипловатый голос его матери из темноты.

– Да, мам, все нормально, не волнуйся, спи – он стоит еще несколько секунд напротив двери в ее комнату, но она больше ни о чем не спрашивает его. Взгляд ее глаз, устремленный в потолок, чехарда образов прошлого.

Поставив стакан с водой на тумбу, он достает из джинсов пластиковый пакетик с двумя капсулами: их глянцевые оболочки тускло светятся в полумраке, ловя лучи оранжевых электрических ламп с улицы, концентрируя их на себе, и ему кажется, что продолговатые капсулы сияют изнутри так, словно наркотическое вещество, скрытое в них, само стало источником света. Вытряхнув их на ладонь, он еще несколько секунд мешкает, раздумывая, стоит ли глотать их перед сном, но не находит ни одного аргумента против. Испугавшись, что из-за его нерешительности желатин растает от тепла его кожи, он, наконец, закидывает капсулы себе в рот и запивает их водой. Эту смесь, микстуру, Артур пробует впервые, он даже не знает, какие именно химические соединения входят в ее состав, но то, что ему рассказали его друзья, заставляет его почувствовать прилив возбуждения. Неопределенность приятно стимулирует его мозг, его воображение и он ложится в кровать, сняв промокшие в ванной носки и скинув на пол серебристое покрывало, – он полон предвкушением новых впечатлений. Прохлада постельного белья, уличный шум, чертежи теней на потолке… Искаженные проекции предметов, многократно отраженные звуки, синтетическая ткань, сплетенная полностью автоматическим станком.

Он пытается закрыть глаза, но его веки --">