Майкл Муркок - Повелитель бурь

Майкл Муркок «Повелитель бурь»

ГОРОД МЕЧТЫ

ПРОЛОГ

Это рассказ об Эльрике, которого тогда еще не называли убийцей женщин. Это рассказ о последних днях империи Мельнибонэ. Это рассказ о соперничестве Эльрика со своим двоюродным братом, Йирканом, и о любви Эльрика к своей двоюродной сестре, Каймориль: соперничестве и любви, из-за которых впоследствии Имрирр Прекрасный, Город Мечты, был уничтожен корсарами из Молодых Королевств. Это рассказ о двух рунных мечах: Повелителе Бурь и Властительнице Мрака, и о том, как они были обнаружены, и о том, какую роль они сыграли в судьбе Эльрика, — судьбе, от которой зависело будущее всей Земли. Это рассказ об Эльрике, которому подчинялись все, начиная от Повелителей Драконов и заканчивая простыми людьми расы, правившей миром на протяжении десяти тысяч лет.

Это рассказ о трагедии империи Мельнибонэ. Это рассказ о высоких чувствах и низменном тщеславии. Это рассказ о волшебстве и предательстве, о мучениях и горькой любви, о наслаждениях и сладкой мести, об идеалах и о ненависти. Это рассказ об Эльрике из Мельнибонэ. Многое из того, что вы здесь прочтете, сам Эльрик вспоминает лишь в кошмарных снах.

Хроника «Повелителя Бурь»

КНИГА ПЕРВАЯ

В островном государстве Мельнибонэ до сих пор соблюдаются старые обычаи, хотя за последние пятьсот лет империя потеряла, былое могущество и сейчас поддерживает прежний уровень жизни за счет торговли с Молодыми Королевствами. Имрирр Прекрасный, Город Мечты, стал торговой столицей мира.

Быть может, следует позабыть о старых обычаях, начать новую жизнь, и таким образом попытаться избежать своей судьбы? Тот, кто претендует на престол Эльрика, считает, что необходимо следовать заветам предков. Он говорит, что Эльрик, отказываясь от древних ритуалов, обрекает Мельнибонэ на погибель. Так начинается трагедия, которая спустя долгие годы закончится уничтожением мира.

Глава первая

У него была мертвенно-бледная кожа, молочно-белые волосы, спускавшиеся ниже плеч, красивый продолговатый череп, красные глаза. Он сидел на троне, вырезанном из цельного рубина.

Взгляд у него был озабоченным; изредка он подносил изящную руку к украшавшей его голову короне в виде дракона, расправляющего крылья; на его пальце блестел перстень с редким акторийским камнем, который, казалось, изменял не только цвет, но и форму, словно ему было так же тесно в своей золотой тюрьме, как молодому альбиносу на Рубиновом Троне.

Он смотрел на хрустальную лестницу, ведущую от трона в зал, где развлекались придворные, танцуя с такой легкостью и изяществом, словно они были бестелесными духами. Он сидел и думал о тайнах бытия и тем самым резко отличался от своих подданных, которые, как правило, старались вообще ни о чем не думать. Впрочем, их нельзя было в этом винить: они были мельнибонийцами с Острова Драконов, который правил миром в течение десяти тысяч лет и только за последние пять веков потерял свое былое могущество. Мудрые и жестокие мельнибонийцы чтили только обычаи своих предков — философия их не интересовала.

Молодому человеку, четыреста двадцать восьмому потомку первого колдуна-императора Мельнибонэ, поведение придворных казалось не только высокомерным, но и глупым. Не вызывало сомнений, что не пройдет и одного-двух столетий, как Остров Драконов будет завоеван быстро развивающимися государствами, которые мельнибонийцы свысока называли «Молодыми Королевствами». Корсары уже сделали несколько неудачных попыток захватить Имрирр Прекрасный, Город Мечты, столицу Мельнибонэ. Но даже самые близкие друзья альбиноса отказывались обсуждать с ним возможность падения Империи. Они были недовольны, когда он заводил разговор на эту тему, и не только не верили ему, но и обижались, считая, что он зло шутит над ними.

Итак, император скучал в одиночестве. Он скорбел, что его отец, Садрик Восемьдесят Шестой не зачал других детей, один из которых смог бы по праву занять Рубиновый Трон, Садрик умер год назад, восторженно приветствовав того, кто явился за его душой. Восемьдесят Шестой император Мельнибонэ не знал другой женщины, кроме своей жены, которая умерла, подарив жизнь болезненному отпрыску. Со страстью мельнибонийца (которую не ведали появившиеся на Земле люди) Садрик продолжал любить --">