Мария Кимури - Последнее путешествие Бильбо Бэггинса (СИ)

Книгу там, где не открывал уже давно.

Очень давно, оказывается.

Он забыл гораздо больше, чем думал.

Он забыл, как болело в груди, когда Торин бродил среди гор золота, и в его глазах стыло драконье безумие.

Он забыл, как защипало в глазах, когда это безумие на мгновение отступило, и Торин улыбнулся, глядя на желудь в грязной хоббитской ладони. Забыл, как страшен был Дубощит в полном доспехе, шепчущий об измене в отряде.

И с какой болью и неверием Король-под-Горой смотрел на него, Бильбо, на стене, за мгновения до ярости. Когда Торина предал именно тот, кому он доверял тогда больше всех…

«Я даже не писал об этом в своей Книге», — подумал Бильбо. — «Я хотел сохранить историю своего путешествия для Фродо… для других хоббитов… Но хоббиты не любят истории, которые грустно заканчиваются. Я мог рассказать им о путешествии мистера Бэггинса — но я не сумел рассказать им историю Торина Дубощита. Моя Книга осталась неполной. Мне так грустно было это вспоминать, что я почти все позабыл!»

Страница Книги перевернулась перед его мысленным взором. Бильбо увидел Торина на Вороньей высоте, вновь похожего на самого себя — и вспомнил свою радость. Король-под-Горой одолел тогда драконье безумие. Никто потом не смог сказать, как это произошло. Гномы рассказали только, что Торин внезапно вышел к ним в старой кольчуге и позвал в сражение.

Отдыхая при возвращении в Ривенделл, Бильбо много читал о волшебных кольцах. О том, как Саурон вместе с эльфийским мастером выковал семь колец, доставшихся гномам. И о том, как эти кольца исподволь, много лет подчиняли себе владельцев-гномов, заставляя их копить и копить несметные богатства. Но полностью обратить гномов к злу Саурону оказалось не под силу… и Гэндальф рассказал, вспомнилось Бильбо, что Трор и Трэйн были владельцами одного из гномьих колец. Именно оно вселило в них ту жажду богатства, которую после прозвали «драконовой болезнью». Хотя на деле дракон не был ее причиной…

«Кольцо», — Бильбо поежился. — «Тогда, во время сражения, Торин одолел проклятие другого сауронова кольца. Правда, он не носил его сам…»

И старый хоббит захлопнул свою мысленную Книгу, чтобы не вспоминать слишком подробно свое прощание с другом.

А затем он перевел взгляд на заходящее солнце, прячущееся в яблоневых ветвях. Яблони загораживали вершину Белой горы…

Через несколько дней, вернувшись с самой длинной прогулки по этому острову, Бильбо нашел свою дорожную сумку.

— Дядюшка, ты совсем окреп здесь! — сказал вечером Фродо. — Ты добрался до здешнего дома Элронда! Я бы проводил тебя, должно быть, ты устал по дороге.

— Немного. Очень удачно, что Элронд не торопится перебираться на тот берег.

— По-моему, он вовсе туда не собирается, — Фродо вздохнул. — Он говорит, что хочет дождаться сыновей здесь, на берегу, вместе с женой. Дядя… но зачем тебе сумка?

— Фродо, мой дорогой племянник… — Бильбо погладил его по плечу, и его рука снова задрожала. — Конечно, я могу провести здесь еще несколько месяцев, в этом прекрасном доме, перед камином, за кружкой эля. Но ты же знаешь, рано или поздно мне придется отправиться в еще одно Путешествие.

— Но, дядя!

— И я решил, что сам выберу, когда это сделать, — твердо сказал старый хоббит. — Видишь ли, я тут многое слишком хорошо вспомнил. Каким унылым соней я сюда приехал, брр! Не хочу больше становиться таким. И не надо меня таким запоминать. Так вот, дорогой племянник, я вспомнил, что у меня есть еще одно дело. А ты… давай ты будешь думать, что я отправился погулять. Однажды ты тоже выйдешь на прогулку в зеленые луга, и мы с тобой там, может быть, встретимся. Мы же находимся в сказочной стране, где все возможно.

Фродо обнял его, спрятав лицо.

— У сказочной страны свои законы, дядя, — сказал он глухо. — Кажется, я понял. Ты же расспрашивал Келебриан о палатах Валар…

— Только одного из них, — сказал Бильбо. — Прочие меня не очень волнуют сейчас. А я их — тем более. Это же хорошо, кому интересно, куда идет маленький старый хоббит.

…Смешная синяя лодочка перевезла Бильбо через пролив на большую землю. Конечно, старый хоббит не одолел быть путь наверх. Но он был полон решимости добраться до цели, а потому

--">