Инна Александровна Порядина - Маркус и золотая чаша

побежал в свою комнату.

Фил уже был дома: при входе лежал его рюкзак, а на вешалке болталась куртка. Дверь в детскую приоткрылась, и я понял, что там кто-то есть.

Так оно и было! Филипп сидел на корточках у сундука и ковырялся в замочной скважине отвёрткой. Наверное, родители рассказали ему вчера, что бабушка принесла нам старинную штуку, и он ждал, пока никого не будет, чтобы забрать драгоценности. Как же он мог без меня? Эта вещь принадлежит мне!

Я ввалился в комнату и налетел Филу на спину. Брат грохнулся на пол и уставился на меня точно такими же огромными глазами, как и Ирка вчера.

— Это же моё, — тихо сказал я ему. Голос задрожал, и я понял: ещё секунда, и я расплачусь.

— Во-первых не твоё, а наше, — Фил снова сел на корточки у сундука, — а во-вторых, его надо открыть.

Брат всегда был серьёзным. Говорил мало и неохотно и часто хмурился. Зато дрался очень хорошо, поэтому с ним никто никогда не спорил, тем более я.

Я отошёл в сторону и увидел, как Филипп снова вставляет папину отвёртку в замочную скважину и надавливает на неё сверху.

Раздался треск, и крышка сундука со скрипом открылась. Фил осторожно приподнял её двумя руками, и я, улучив момент, нырнул внутрь с головой.

На дне было пусто. Совсем пусто. Никаких монет, слитков и драгоценностей. Ни-че-го. Я вылез из сундука и уставился на брата.

— Чего и следовало ожидать, — сказал он, хлопнув крышкой. — Это вам не сказочки. Это вам жизнь!

Фил ушёл, а я все сидел на полу у сундука и любовался его металлическими уголками, и ножками, и замочком, который больше не скрывал тайны. Мне стало так грустно, что я снова открыл крышку и посмотрел внутрь.

Можно сто раз заглядывать туда, где ничего нет и не было, и на сто первый обязательно кое-что найти. И когда я нащупал на дне сундука нечто очень маленькое и холодное, то слегка удивился. А когда вынул руку и увидел, что там было, удивился очень сильно.

Это была чашка! Вернее, маленькая металлическая чашечка с двумя ручками по бокам, кажется, бронзовая или даже золотая. Я не очень хорошо разбирался во всех этих премудростях с железками, но знал точно: это что-то очень ценное и оно тоже моё.

— Дай, — неожиданно сказала Ирка из-за спины.

Оказывается, всё то время, которое я держал чашечку на ладони, сестра стояла рядом и вместе со мной её разглядывала.

— Н-у-у-у, д-а-а-а-й, — и Ирка начала ныть. А ныть у нее всегда отлично получалось. Мне сразу захотелось закрыть уши руками, но в одной из них было зажато сокровище.

— Ира, — сказал я ей очень серьёзно, — я отдам тебе чашечку, если ты пообещаешь оставить сундук мне, никаких светильников на него не водружать, кукол внутрь не запихивать и карандашами не раскрашивать! Мы с тобой договорились?

Кажется, Ирка совсем немного размышляла, потому что я даже не заметил, как она разжала мой кулак и вытащила из него сокровище.

— Это моим куколкам, — сестра прищурила один глаз, — и пупсикам. Они будут пить чай.

«Да хоть компот», — подумал я и сел на крышку сундука. Я совершил отличный обмен, и теперь бабушкин подарок был полностью в моём распоряжении. Хотя я и не знал, что буду с ним делать.

— А, пригодится! — произнёс я вслух и посмотрел на Ирку. — Играй, играй, Ирочка.

За ужином мы с сестрой были паиньками. Стульев не роняли и скатерти на себя не стягивали. Уж очень не хотелось снова сидеть за книжками и раскрашивать глупых принцесс. Папа поинтересовался, как у всех дела, и, когда пришло время сна, уложил нас по кроватям: меня подсадил на верхнюю, а Иру опустил на нижнюю, подоткнул всем одеяла и пожелал спокойной ночи, прикрывая за собой дверь.

Я ещё долго лежал на спине, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. За окном проезжали машины, свет от их фар причудливо скользил от одной стены до другой, на мгновение превращая детскую в театр теней. Это было забавно, но так утомительно, что я очень скоро уснул.

А когда проснулся, никаких фар уже не видел, вместо них комнату опять освещал сундук. Только свет от него был намного ярче, чем прошлой ночью, и его было больше, словно кто-то поставил внутрь светильник.

Если бы я сам не ложился спать и не видел свой сундук перед сном, я бы решил, что это Ирка не сдержала обещания и превратила его в тумбочку под лампу. Но я-то всё проконтролировал! Я сам --">