Горан - Тоннель в один конец

выйти на наших? – прервал его расчеты Володарский. – На ФСБ, к примеру. Мол, так и так: желают немцы историю переписать. Примите меры.

Палец Смирнова замер. Взгляд обрёл осмысленность.

– Ну, во-первых, так мне и дали бы на них выйти, – ответил он. – Да и в самом ФСБ тоже не всякому скажешь. Знаешь, какого уровня человек откаты от моей фирмы получал? И что, теперь возвращать? А во-вторых…

Смирнов задумчиво почесал бровь.

– …во-вторых, была мысль попытаться. Потом отказался. Технология у этой штуки не такая уж сложная. Энергоёмкая только очень. Немцам, может и не дали бы послать хрононавта в Прошлое. Зато своего бы «попаданца» точно попытались закинуть. И уж тут ни ты, ни я ничего поделать не смогли бы. А ты уверен, что наш «засланец» не наворотил бы там дел? Я вот думаю: не стоит Там ничего трогать. Что было, то было.

Они помолчали. Но стук колёс в тишине было слушать невыносимо.

– Долго ещё?

Смирнов попытался посмотреть вперёд по ходу поезда.

– Минут пять. Сейчас проедем тупиковую стрелку. От неё ровно двести пятьдесят секунд при скорости шестьдесят километров в час.

Он посмотрел на очередную сигарету в трясущихся губах Володарского.

– Не журыся сынку, – сказал он по-украински. – Если моя диверсия удастся – значит, мы с тобой помрём не зря. Взрыв в тоннеле немцам не простят, да и расход энергии в такую копеечку влетит! А тут ещё неудача. Нужны финансы на новые исследования. Я им на этот случай пару ложных тропинок протоптал. Надолго зависнут. А там, глядишь, грянет какая-нибудь третья Мировая. Не до того станет.

А если получится у них, то поверь – лучше и не жить. Изменения, которые внесёт этот «хрононавт», наступят не сразу. Будут накатывать волнами. Одни дома, предметы, люди будут истончаться и таять, другие проявляться, как на фотоплёнке. Каково это наблюдать собственное развоплощение?..

Вдруг стало темно. Голос Смирнова оборвался.

Поезд въехал в Бекешинский тоннель.

Володарский стал дышать часто-часто, но ему всё равно не хватало воздуха. Пот градом катился по его лицу.

Нет, нет! Ещё секундочку! Не надо!!!

– Ну что, будем прощаться? – сквозь шум в ушах услышал он голос друга детства.

– Прощай, – прошептал он. Врядли Юрка расслышал за стуком колёс.

Володарский набрал в грудь воздуха, что бы сказать громче. Нет, не сказать – крикнуть! Но не успел.

Вспышка, ударила по глазам даже сквозь опущенные веки, очень, очень больно ушам, где верх, где низ?

Огонь – огонь в лицо, где руки прикрыть лицо?

Нет рук. Не чувствую. Да чёрт с ними! Нет воздуха! Нечем дышать, целую вечность нечем дышать…

Наконец – вдох. Бесконечно долгий, лёгкие вздулись так, что рёбрам больно. Вот-вот лопнут. Больно! Опять всё кувыркается. Удар по голове, по спине, по ногам, снова по голове.

И всё кончилось. Ещё один вдох такого вкусного и прохладного воздуха. И ещё. И ещё…

Володарский лежал на боку в позе зародыша…

Мокро, холодно, снег.

Какой снег? откуда снег?..

Прижимая к груди что-то круглое. Он пошевелился – руки-ноги на месте. Открыл глаза. Точно снег. Встал на колени. Осмотрелся.

Серое небо. Лес. Железнодорожная насыпь, две чёрные полоски рельсов, а на них и вдоль метров на двадцать – тридцать какие-то ошмётки, обломки, куски жести и дерева. И все это горит или дымится. Благо ветер в сторону, а-то уже был кашлял.

Стоп! А это что? Кровь?

Володарский присмотрелся. Между черными пятнами копоти и смазки алели островки алого и бордового. И только теперь он разглядел тела. Одно, другое, пятое. Да сколько же их? И кровь. Так много крови!

Вдали почудилось движение. Молодой человек в спортивном костюме вдруг зашевелился, сел, отряхиваясь и ошалело оглядываясь. Далее вроде бы зашевелилось ещё кто-то…

Володарский как-то бездумно двинулся в ту сторону, проваливаясь по колено.

Господи, да откуда же он тут взялся! Середина августа!

Что-то мешало ему поднять руку и рукавом вытереть капли растаявшего снега с лица. Что-то, что он до сих пор держал.

Володарский опустил взгляд и содрогнулся.

В руках у него была оторванная голова Юрки Смирнова.

Глава первая

«…Довожу до внимания властей, что житель нашей деревни Крюково Санька Бражников хоть и не кулацкого происхождения, но сочувствующий. Он только прикидывается справным колхозником, на самом деле вредитель. Вчерась на вечерней зорьке Санька свою бомбарду, ещё с гражданской в лесу --">