Эдуард Нэллин - Лес

барахлом это считалось с точки зрения местных обывателей, а, например, ростки папоротника, лесные орехи или кое-какие лесные травы, считавшиеся лечебными, нигде больше в Эдатроне не водились и считались в других местах редким и дорогим товаром. А про меха и говорить нечего. По договоренности с лесными купцами, кроме своего груза он брал опеку и над их телегами. Так что еще одна телега под управлением Истрил не стала ему в тягость. Человек он был опытный и хорошо знал дорогу и сам Эдатрон. Он даже поклялся Бенкасу, что лично довезет вдову с сыном до самого крыльца.

Чтобы проверить груз и попрощаться со всеми выехали в Узелок. Там для путешественников готовили телегу и снаряжение. В путь, по указанию Истрил, добровольные помощники снарядили одну телегу с лошадью, так как личных вещей у них было не так уж много. В основном место занимал товар, взятый по рекомендациям дядюшки Малко. По прибытию в столицу Истрил с Ольтом решили открыть лавку по продаже лесной продукции. И для легализации себя любимых хорошо, и для объяснения, откуда у вдовы берутся деньги для проживания, сойдет. Оказывается, в повозке по ее указанию Леко сделал второе дно, куда аккуратно уложились два охотничьих лука, силенок натянуть боевой еще не хватало, сделанных самим Свельтом Оглоблей с запасом стрел, два меча, откованных Кроно Кувалдой как раз по руке Ольта и длинный кинжал, скорее похожий на короткий узкий меч, для Истрил. Еще у путешественников под одеждой были расположены специальные перевязи с метательными ножами, с тремя у Истрил и семью у Ольта. И конечно же на поясах у них висели небольшие походные ножи. Все оружие было сделано с любовью и, c благодарностью за науку, подарено мастерами Карновки. Так же под вторым дном были уложены небольшие мешки с солью и один мешочек со ста золотыми монетами для покупки дома. Все было плотно уложено, чтобы ничто не гремело и не перекатывалось при дороге. Днище к тому же было застелено слоем сена и покрыто холстиной. Все остальное имущество, запасная одежда, провизия на три седьмицы и немногочисленный товар, состоящий из небольшого количества шкурок, лесных орехов, ягод и других даров лесного края, упакованное в мешки, лежало поверху. Здесь же лежал и тюк грубого полотна, примерно три на три метра. В случае непогоды им можно было укрыть телегу и спрятаться от дождя и ветра самим. Оставалось только перегнать этот и два воза с товаром Бенкаса и Брано в Крайвенск. Со всеми простились заранее, и никто их не провожал, только Карно и Оли немного постояли, прощаясь у новых ворот Узелка. Не приняты были здесь долгие проводы.

Кстати их будущий дом в столице, благодаря предусмотрительности Истрил и предприимчивости Бенкаса, для них был уже присмотрен и ждал только оплаты и новых хозяев. Дядя Малко знал прежних хозяев и божился, что люди они хорошие и никаких проблем с оплатой и оформлением собственности не будет. В середине лета, с опозданием на один день, со скрипом и шумом, большой караван наконец тронулся в путь. Впереди, чтобы не глотать пыль из-под колес, гордо гарцевал на крупном коне сам герцог Моордр, за ним ехала его свита, человек тридцать провинциальных аристо. Сопровождала их полусотня пехоты. Затем шумел сам обоз, в котором ехали торговцы, переселенцы и всякий сброд, который всегда сопровождал такие крупные караваны. Замыкал этот табор еще одна полусотня. Путь предстоял не очень трудный, но долгий. Герцог мог конечно всех бросить и со свитой умчаться на лошадях вперед, но дарам что ли купцы скинулись и заплатили по десять серебряных с воза. Истрил с Ольтом тоже кинули в общее подношение свою долю. Так что скорость каравана равнялось со скоростью самой медленной телеги, а до Эдатрона было около пятисот километров. Впрочем, здесь большие расстояния измерялись дневными переходами, которые может совершить пешеход от восхода до заката.

Расставание с людьми, с которыми провел несколько не самых легких лет, наложило на сердце печаль, но все- таки радостное ожидание новых впечатлений пересиливало. Сколько уже раз в обоих своих жизнях Ольт покидал, иногда вынужденно, иногда добровольно, места и людей, к которым вроде бы уже и привык. Но он знал, что жизнь такая штука, что будут новые места и новые люди и он так же к ним привыкнет. Как только из глаз скрылись стены города, уже отложил в долгую память все, что оставалось за спиной и нараспашку открыл свою душу всему тому новому, что его

--">