Владимир Близнецов - Быть таким, как все

Булка Cмаслом (Владимир Близнецов) Быть таким, как все

Лев Петрович Кобылкин любил долго понежиться в постели. Спал не меньше девяти часов, а иногда и все двенадцать.

Когда-то Лев Петрович работал на заводе плавленых сыров. Вставать приходилось в несусветную рань, процесс «просыпания» был пыткой. Кобылкин купил даже специальную лампу, что начинала разгораться за полчаса да подъёма и под конец будила хозяина нежной птичьей трелью. В магазине утверждали, что это лучший будильник, придуманный человечеством. Впрочем, Льву Петровичу помогал он мало. По утрам тошнило, болела голова, скакало давление. А затем, ещё сорок минут в метро, с пересадками, с омерзительным калейдоскопом злых не выспавшихся лиц.

И когда в кризис Кобылкин попал под сокращение, то только обрадовался.

К пятидесяти годам он так и не обзавёлся супругой. Проживал в малогабаритной квартире на самой границе Москвы, но всё-таки в столице, а не в презренном «Замкадье», до которого было едва ли больше сотни метров.

Город за окном давно проснулся, а Лев Петрович всё не вылезал из кровати. Мирно бубнил телевизор, рассказывая то про разруху в стране, то про очередные успехи правительства. Кобылкин пощёлкал по каналам но, не найдя ничего интереснее, вернул новости. Ещё через несколько минут он сладко потянулся так, что хрустнули суставы, сунул худые ноги в тапочки и пошёл умываться.

Из зеркала на него приветливо посмотрел мужчина с интеллигентным лицом. В опрятной бородке виднелись седые волосы, в карих глазах — удовлетворение жизнью.

Внешностью своей Кобылкин гордился. Он не был красивым, сильным или, упаси Боже, сексуальным. Главным качеством он считал свою непохожесть на других. Когда-то в молодости он вычитал, что в мире существует всего несколько десятков типов лиц. Изучив их все, Лев Петрович решил, его физиономия не имеет ничего общего с «типичными». Этот факт тогда сильно впечатлил. На самом деле в лице Кобылкина не было ровным счётом ничего сверхъестественного. Но он презрительно кривился, когда кто-либо из знакомых сравнивал его с другими.

И ростом Кобылкин не вышел: полтора метра с кепкой. Но это его печалило только по одной причине — невозможностью носить шляпы. Они ему попросту не шли.

А шляпы были страстью Льва Петровича. Он знал про них всё: историю, моду разных веков, легко мог отличить австралийскую акубру от американской ковбойской, хомбург от федоры, злился, когда наполеоновскую двууголку называли треуголкой.

Не удивительно, что после увольнения с завода, он устроился работать в бутик головных уборов. И продавали там не китайское барахло, а настоящие произведения из Италии, Чехии, Англии, и, конечно, шедевры «Stetson».

Кобылкин прошаркал в комнату, раздвинул шторы. Впереди Московская Кольцевая бурлила потоком автомобилей. На горизонте две массивные трубы теплостанции выдыхали тонны дыма. Лев Петрович с полминуты смотрел в окно, обернулся, пошарил взглядом по полу в поисках носков, наткнулся на телевизор. Там, под бравый доклад диктора, два бандита в костюмах полицейских заталкивали в салон служебной машины третьего — маленького роста, с короткой бородой и примерно ровесника Льва Петровича. Голос за кадром вещал о поимке очередного опасного экстремиста. Кобылкин подошёл ближе, всмотрелся. Экстремиста уже запихали в машину, и камера на секунду выхватила крупным планом лицо. Лев Петрович довольно щёлкнул пальцами и вынес вердикт:

— Не похож!

И удовлетворенно стал одеваться.

Над входной дверью в бутик звякнул колокольчик. На звук выпорхнула молодая женщина. Тёмные волосы собраны в пучок, круглое личико слегка тронуто косметикой.

— Лев Петрович, здравствуйте! — прощебетала она. — Хотите чаю?

Кобылкин галантно кивнул. Лиза — второй продавец салона. Относился к ней Лев Петрович со снисходительным пренебрежением. В шляпах она не разбиралась вовсе, зато мила и обаятельна. Должности у них были одинаковые, но Лиза, похоже, считала Кобылкина начальником. Советовалась, старалась угодить и вела себя скорее как секретарша, нежели коллега. Ему это льстило.

Из подсобки послышалось гудение электрочайника.

— Вам одну ложечку сахара?

— Да, Лизавета, как обычно.

Лев Петрович скинул плащ, перебросил через руку. Покупателей не было — Кобылкин заглянул во все три секции салона. Только ровные ряды головных уборов, от пола до потолка. Можно совершить ежедневный --">