Роман Евгеньевич Суржиков - Люди и боги

Дороти покраснела, прижав ладони к губам.

– Прости, я слишком увлеклась… Тьма меня сожри! Наверное, все мои вопросы были ужасны, а ты просто терпел! Извини, пожалуйста!

– Да нет, ничего.

– Не подобает же так говорить с богом! Я должна сначала поблагодарить тебя. Потом исповедаться и помолиться, да? Но только я не знаю молитвы богу навигации! Можешь мне подсказать?..

– Не нужно мне молиться, пожалуйста! Ты меня только засмущаешь. Если хочешь о чем-то попросить – проси нормально, обычными словами.

– Но я точно должна поблагодарить! Спасибо тебе, боже, что спас меня из заточения в клинике и помог обрести себя, и указал мне мое число – семь. Без тебя я бы погибла во тьме. Ты дал мне так много, что я не знаю, чем… Хочешь, я внесу подаяние в твой храм? Только скажи, где он!

– Насколько я знаю, в Поларисе нет моего храма.

– Святые боги, это нужно исправить! Я начну сбор пожертвований!

– Нет, пожалуйста, это совсем ни к чему.

– Как – ни к чему? Храм должен быть, я займусь этим!

– Право, не стоит!

– Я почти уверена, что знакома кое-с-кем из высшего духовенства. Как только вспомню имя этого человека, сразу же пойду к нему с требованием. Пусть выделит средства на строительство собора! А кроме того, надо подумать о создании монашеского ордена.

– Не-ет!

Нави схватил Дороти за плечи:

– Пожалуйста, будь так добра, говори со мной просто! Как с обычным человеком, твоим другом. Если будешь молиться и строить храмы, я убегу обратно в клинику!

– Но ты же – бог!

– Тьма сожри, я не бог статуса или эгоизма, или мужского самомнения! Мне ни к чему все эти почести. Я люблю вычислять, строить маршруты и общаться с людьми – больше ничего!

– Но ведь…

– Нет!

– Ладно.

Ущемленная в своем благом порыве, Дороти на время умолкла. И тогда слово взяла Карен:

– Сударь, взгляните: вон там здание портового управления. На его крыше имеется башенка, а на ней – часы. Они показывали половину шестого, когда мы причалили.

– Вернее, пять – двадцать восемь.

– А когда причалила шхуна майора, стрелки указывали восемь пятьдесят.

– Вероятно, так и было. Я не обратил внимания.

– А я обратила, сударь. Мне думается – хоть я и не мастер в вычислениях – что майор отстал от нас на три часа двадцать две минуты, и это заметно ближе к прогнозу капитана, чем к вашему.

Нави свел брови:

– Ты права, но говоришь об этом так, будто хочешь меня обидеть.

– О нет, сударь, и в мыслях не имела подобного. Я лишь стремлюсь прояснить для себя кое-что. Прежде мне думалось, что божественное знание является непогрешимым. Если бог говорит, что шхуна придет через три часа семь минут, то она прибудет именно тогда – ни минутой раньше или позже.

– Карен, в чем ты меня обвиняешь? Я сделал прогноз исходя из имевшихся данных, и он был довольно точен. Но формулы включали в себя переменные, носившие случайный характер, из-за чего результат расчетов содержал погрешность.

– Сударь, каюсь, я не многое поняла из вашего объяснения. Но одно уловила: вы способны допустить ошибку в вычислениях.

– И снова ты говоришь как-то обидно. Если бы ты хорошо знала математику, то понимала бы: любой действительно сложный расчет всегда содержит погрешность. Вычислитель стремится лишь к тому, чтобы погрешность была минимальна. Неужели это так удивительно?

– Нет, не это. Меня удивляет тот факт, что вы вообще производите расчеты.

Нави выпучил глаза:

– А как же их не производить?! Как можно жить без вычислений?!

– Но если вы, сударь, являетесь богом, то способны обратиться к высшему знанию и мгновенно выяснить все, что нужно. Любой смертный мог взять камни, инструменты, замесить раствор, попотеть несколько месяцев и сложить мост. Праматерь Янмэй прославилась тем, что построила мост, не прикасаясь к нему руками. Так же любой смертный может взять карандаш и счетную таблицу, перемножить числа в столбик и получить результат. Нужно ли быть богом, чтобы сделать это?

Нави ответил, поджав губы:

– Ни один смертный не способен произвести такие расчеты, как я, тем более – в уме!

– Однако отличие лишь в скорости вычислений. Это количественная разница, а не качественная. В юности я тоже имела талант: запоминала стихотворения быстрее любой моей сверстницы. Но дает ли это право зваться богиней поэзии?..

Тут Дороти вступилась за друга:

– Миледи, ваше недоверие унижает не только Нави, но и вас саму!