Наталья Анатольевна Захарова - По образу и подобию

Наталья Захарова По образу и подобию

Пролог

Сон был отвратительным: тягучий нескончаемый кошмар, унылый и мерзкий, как то болото, по которому он чапал уже бог знает сколько времени.

Гнусная трясина простиралась, насколько видели глаза, она тихо булькала и воняла тиной и разложением. Низкое мрачное небо с тяжелыми тучами, в которых поблескивали редкие молнии, удивительно гармонировало с этим безрадостным пейзажем, что настроения тоже не прибавляло.

Стоять на месте было невозможно – засасывало, поэтому он брел куда-то вперед, устало переставляя ноги, отчаянно мечтая выбраться на твердую поверхность.

А потом болото вспухло пузырем, распахнувшим подобие огромной пасти, и он побежал.

* * *

Стоящие у двери стражи осторожно переглянулись. Сквозь стены просачивалась тьма, щедро пропитанная сладковатым ароматом безумия. Сила билась о стены дворца, словно океан в прилив, заставляя громадное здание дрожать, а людей – нервно ежиться и оглядываться по сторонам.

Надо было проверить, что происходит в спальне, но никто не хотел рисковать жизнью, даже личный врач, смотрящий на показания приборов и нервно заламывающий руки от того, что у его подопечного учащенное сердцебиение, дикое давление и странная для спящего активность мозга.

Мысленно вознеся молитву всем известным ему богам, врач подхватил реанимационный чемоданчик и бросился к двери, споткнувшись на пороге. Не веря своим ушам, мужчина повернулся на истеричный писк приборов, дикими глазами рассматривая усеивавшие экраны резкие пики, неожиданно сменившиеся абсолютно ровными линиями.

– Только не это… – пролепетал врач, резво выскакивая в приемную.

* * *

Сволочной пузырь проглотил беглеца, но тут же лопнул изнутри. Проглоченный выскочил с истерическим визгом, уносясь прочь по болоту, как по асфальту. Жижа, тина и кочки ему совершенно не мешали.

Болото вновь собралось горбом, понесшимся за удирающим человеком. Игра в «догони-проглоти-выплюнь» продолжалась долго, пока совершенно одуревший и замученный беглец в один момент не остановился, злобно сплюнув, и не повернулся лицом к агрессору. Страх исчез, переплавившись сначала в усталость, а затем вспыхнула ярость, придавшая телу сил, а разуму – ясности, но все тут же поглотили животные инстинкты, требующие разорвать, уничтожить опасность, от которой невозможно убежать.

Мужчина зарычал и бросился, скаля заостряющиеся зубы. Он рвал на части собирающееся в одно целое живое болото, раскидывал куски, топтал, пинал, не обращая внимания на раны, буквально на глазах опухающие и воспаляющиеся, на то, что на коже проступает черная сетка сосудов, на то, что сейчас он был больше похож на дикого зверя, чем на человека. Постепенно животная ярость схлынула, оставляя расчетливость добивающего врага воина. Он продолжил бороться, пока не растер в пыль последний шевелящийся кусок. Небо огласил победный вопль, победитель рухнул навзничь, моргая и тяжело дыша, разглядывая тучи, из которых били толстые белые молнии с фиолетовой сердцевиной. Неожиданно поднялся сильный ветер, закрутившийся в бушующий вокруг него смерч, грозовой фронт все приближался, но встать совершенно не было сил. А затем тучи окутали его непроглядным мраком, и молнии ударили прямо в него, отправляя в наполненное яркими образами беспамятство.

* * *

Ровные линии, сопровождаемые истеричным писком приборов, неожиданно усеялись крошечными пиками, а затем пошли волнами, превратившимися постепенно в показания совершенно здорового человека.

* * *

Врач подошел, провожаемый внимательными взглядами стражи, и приложил к сенсору руку. Двери раскрылись, мужчина осторожно шагнул во мрак огромной спальни, настороженно поглядывая на кровать, к которой приближался мелкими шагами.

В спальне было темно, только в углу горел маленький ночник. Мужчина сглотнул, но нашел в себе мужество приблизиться, истово надеясь на то, что приборы просто перемкнуло и это ложная тревога. Стать печальным вестником не хотелось… Слишком много проблем. Да, пациент у него не сахар, но думать о том, что начнется после его смерти…

Неожиданно груда одеял и подушек зашевелилась, и на вошедшего уставились два совершенно ясных, очень ярких янтарных глаза.

– Ваше Императорское величество, – прошептал врач, крепко сжимая ручку чемоданчика.

– Да? – голос звучал --">