Владимир Леонидович Ильин - Планы на осень (СИ)

признакам, если тут что-то и было, то — точно ушло, затворив дверь за собой.

— А вы молодой человек Жанны? — Коснулась хозяйка квартиры рукава моей куртки, впервые обратившись ко мне за этот вечер.

— Нет.

— Родственник? — Напирала она.

За квартиру не оплачено уже два месяца — это я уже слышал в ее монологе. Девушка отговаривалась временными трудностями. Раз умерла — логично, что хозяйка ищет, кто бы погасил долг.

— Нет.

— А мне теперь одной полы отмывать, — пожаловалась она.

— Как я вам сочувствую, — терпеливо кивнул я, копируя интонации сержанта.

Не сработало — та недовольно поджала губы.

— И когда закончите? — Добавилось сварливости в ее голос.

— У них спросите, — кивнул я в сторону сотрудников.

Внутри было тесно: два криминалиста, отщелкивающие кадры обстановки на фотоаппарат, шелестели бахилами на ногах, обходя пентаграмму по стеночке. Бесстрашные люди.

Еще человека три на кухне — из-за закрытой двери слышны голоса милицейского начальства. Эти — вообще бессмертные.

Но ругаться бесполезно — во-первых, если они еще живы, то все в порядке. Как с маленькими детьми, в самом деле: «но ведь не умерли», и глазами хлоп-хлоп.

Во-вторых, оперсостав, вероятнее всего, в мистику не поверит. Не в том случае, когда рнТВ круглосуточно вещает про экстрасенсов, гадалок и тайны пирамид — делая все, чтобы вызвать у людей образованных чувство брезгливости и пренебрежения. Где-то в стороне останется статистика нетипичных происшествий и пропавших без вести людей.

Кое-что, конечно, доберется до центральных телеканалов — и тогда бледнеющие генералы в рекордные сроки нейтрализуют секту или психопатов-одиночек. Обычно это действительно секты и действительно психопаты — ничего выдумывать не приходится. Таких Бездне обманывать проще и приятней.

Когда-то пытались негласно довести сведения о Бездне до ряда специалистов — вроде легкой техники безопасности, что не надо наступать в рисунки мелом под трупом или храбро кидаться в подвал одному, если кто-то начнет звать оттуда детским голосом. Те кивнули и решили, что начальство столичной полиции рехнулось и борется с демонами вместо того, чтобы закодироваться и больше не злоупотреблять.

Впрочем, мы точно хотим доказывать реальность Бездны циникам, у которых есть фотографии рабочих ритуалов?.. Наплачемся ведь.

Поэтому все ровно так, как есть — бардак, который решено просто не замечать. И пока кто-то, вроде меня, не начнет орать благим матом, любое убийство считается простым. И криминалистам нечего бояться. И милицейскому начальству можно показывать невозмутимость. И жителям можно шастать по коридору, с любопытством заглядывая в приоткрытую дверь. Орать, если что, я имею право только про пожар и утечку газа.

Я так вообще тут на роли бестолкового стажера из соседнего отдела — ну привозят, натаскивают в основном на сектантов и самоубийства. Есть и есть, стоит себе на пороге, не топчется лишний раз.

А еще у стажера нюх отменный — уже два раза орал про газ, когда никто и ничего не чувствовал. Год назад, вон, дом сложился внутрь себя — часть людей успели вывести, часть сожрали. То есть, остались под завалами…

Плевать, как ко мне относятся, в самом то деле. Задача-то у нас общая — узнать, кто убийца. Если из нашего мира — я отойду в сторону, так как, действительно, нечего мешать профессионалам. Если из чужого — «глухарь» повиснет на нашем отделе, пока мы не найдем виновного беса и не привлечем его по УК РФ. Отдельных законов для нас не придумали, работаем по тем, что есть.

Разувшись и переодевшись в тапочки, стоявшие возле порога, я прошел внутрь и присел над телом жертвы. Отвернуть простыню, нагнуться и посмотреть на запястья — правая рука, левая рука… Понятно, что меня смутило на фотографиях.

Взгляд вглубь комнаты — осмотреть обстановку. Незаметно достать компас из кармана, оглянуться на пентаграмму — приятно, когда догадка подтверждается. Вернуться обратно и вдеть ноги в ботинки.

А там и дверь кухни широко открылась, выпуская в прихожую грузного, но при этом удивительно подвижного мужчину с погонами майора на кителе.

— Вот он, наш эксперт! — Довольным тоном отметил он, шагая ко мне.

Сероглазый, с коротким ершком светлых волос, весь напружинистый и стремительный — столько энергии в этом невысоком человеке, каждый раз неприятно смотреть.

А он — ничего, --">