Ксения Еленец - Прикус смерти

Ксения Еленец Прикус смерти

Часть 1

Речные воды, тяжёлые и маслянисто-чëрные, лениво перекатывались под ногами. Мирон перевесился через парапет, зачарованный бликами фонарного света на водной глади. Его штормило. И определить точно от количество алкоголя, гулявшего по венам, или от бессильной, иступляющей ярости, он не мог. Да и не хотел.

Прошёл почти год, но Мирон отлично помнил, как стоял точно так же, на совершенно другом мосту через совершенно другую реку. Тогда он не был пьян. Раздавлен? Да. Ошарашен, сбит с толку, потерян. Но совершенно трезв. Бабуля всегда говорила, что принимать ответственные решения нужно на трезвую голову и Мир этому завету послушно следовал. Даже после того, как бабули не стало.

Сердце привычно защемило. Кто бы что не говорил, у вампиров оно есть. Точно так же стучит в груди, замирает от боли, заходится от волнения. Во всей этой сверхъестественной биологии Мир не разбирался. Сначала был слишком зол на того, кто насильно превратил его в противоестественную тварь, потом с головой ухнул в новый мир вседозволенности и алкоголя. Некогда было, короче, учиться. Институт, на первый курс которого он, кажется, успел поступить, остался в прошлом. В прошлом году, в прошлом городе, в прошлой жизни.

А теперь, похоже, мир перевернулся снова.

На этот раз не было хмурого тощего мужика, перетаскивающего его назад через перила моста и плюющего в лицо что-то злое и надменное. Не было криков и споров, кривой ухмылки, всех этих «ах, не хочешь жить? Давай я тебе это организую». Не было обжигающей боли, когда чужие клыки вспороли шею и кровь освобождённым фонтаном ринулась прочь из вен. Не было нескольких дней бесконечной агонии и последующего понимания того, что жизнь не станет прежней.

В этот раз мир перевернул телефонный звонок. Безразличный женский голос уточнил, является ли он Вознесенским Мироном, сыном Вознесенского Германа и принёс свои соболезнования по поводу безвременной кончины последнего.

Признаться, Мир сперва решил, что это шутка. Ну как, скажите на милость, может умереть тот, чья регенерация едва ли не позволяет отращивать новые конечности? Кто прожил на свете возможно дольше, чем стоит этот город?

Оказывается, прогресс придумал штуки, надёжнее осиновых колов. Машины. Обычная автомобильная авария, сказали ему. Но тело мы вам не покажем, слишком неприятное зрелище. Автомобиль после столкновения загорелся, а пожарный экипаж ехал долго…

Мирон смутно надеялся, что не заржал в трубку. Буквально вытащить его с того света, чтобы через год так нелепо помереть самому?

Алкоголь в крови всколыхнулся и Мира качнуло вместе с ним. Он едва не перевалился через перила, на которых до сих пор бездумно висел, и пьяно захихикал над этой мыслью. Цикличность, мать её, жизни.

Флософские размышления Мирона грубо прервала чужая рука. Его дëрнули за шкирку, как пакостливого котëнка, оттаскивая от перил, и бросили на грязный асфальт.

Мир бросил заторможенный взгляд вверх, чувствуя острый приступ дежавю. Он почти наяву увидел костлявую высоченную фигуру Германа, скуластое породистое лицо со всей этой его презрительной, брезгливой миной.

Но нет, тот, кто нагло вторгся в рефлексию Мира был ни капли на Германа не похож. Слишком молод (дай бог дотягивает до тридцати), слишком низкий, шире в плечах и, главное, на голове такой беспорядок, что его вампирскую светлость старшего Вознесенского хватил бы апоплексический удар. А вот взгляд был похож, да. Презрительный, надменный… и такой же пьяный, как у самого Мирона.

В груди поднялась слепая клокочущая ярость. Да что всем этим спасателям от него нужно? Пусть для начала хотя бы уточняют, действительно ли объект спасения хочет прыгать, или просто висит пузом на перилах и медитирует.

– Жить не хочешь? – голос был другим. Глухим, хрипловатым, почти лишённым эмоционального окраса. Но фраза была похожей. И это сорвало последние вентили, сдерживающие поток неконтролируемой ярости.

Дальнейшие события он не смог бы описать и под угрозой пистолета. Цветные дергающиеся кадры калейдоскопом летели перед глазами, мозг уже не пытался их анализировать. Вот он врезается в чужое крепко сбитое тело. Вот они оба, потеряв равновесие, летят на асфальт. Незадачливый спаситель быстро приходит в себя, выворачивается и машет внушительным кулаком, метя Миру в лицо. Попадает. Они катаются по земле с переменным успехом и в какой-то момент вылетают на проезжую --">