Сергей Галыпчани - Съезд

километре… Я не знал к кому можно обратиться, здесь во всей округе нет ни души.

– Вы звоните из машины?

– Что? Нет, конечно. Мы нашли старое здание на боковой дороге, крупное, похожее на старый цех.

В трубке помолчали.

– Оранжевое? – наконец спросил Полскин.

– Да, да! – обрадованно ответил Ричард. – Мы сейчас вернемся к машине.

Порыв ветра порвался в приоткрытую форточку, которая широко распахнулась, гром раздался будто бы над самой головой пары. В трубке телефона зашипело.

– Нет, не стоит, мистер Джемминг. У нас неподалеку патрульный автомобиль, я вышлю его за вами.

– Прекрасно. Постойте, а как…– раздались короткие гудки. Ричард положил трубку на место. – А как он узнал мою фамилию?

– Что? – рассеяно спросила Синтия, не слышавшая разговора.

– Ну, сержант… Он назвал меня по фамилии, хотя я не представлялся.

– Ммм… – Синтия потерла пальцами переносицу. – Слушай, это конечно странно, но вот что, – она пододвинула раскрытый документ к нему. На странице было множество черно-белых фотографий, изображавших людей возле неопределенного типа станков. На одного из них она указала пальцем. – Взгляни-ка вот на этого, на заднем плане.

Ричард присмотрелся к слегка размытому от движения лицу и удивленно открыл рот. В грязной спецодежде, с растрепанными волосами, молодой человек вез куда-то за кадр тяжело груженую тележку. У него не возникло сомнений – на фотографии был он сам, хотя в правом нижнем углу была подпись – 1927 г. Почти шестьдесят лет назад.

– У тебя здесь что – родня? – спросила его Синтия. Ричард качнул головой и перевернул страницу. Ничего странного – пометки о выработке некоей продукции, представленной все тем же шифром, за квартал, списки премированных работников, маленькая колонка со взысканиями. Он еще раз перевернул страницу. Здесь, видимо, год за годом собирали фотографии панорам цеха, начиная с 1922. На каждой странице было по шесть снимков, и было видно, как поначалу процветающее производство обрастает ржавчиной, пылью и грязью, работников становится все меньше. На пятой странице было всего две фотографии – от 1934 и… 1985. Два человека на последней – мужчина и женщина стояли у входа в здание цеха, мужчина смотрел в кадр, но из-за расстояния разобрать черты лица было невозможно. Тем не менее Ричард знал, кто это. Он взглянул на изумленную Синтию.

– Так, это уже ни в какие ворота не лезет. Давай-ка возвращаться к машине. Все равно полицейские по пути нам попадутся.

– Дождь сейчас начнется… – неуверенно начала девушка, но Рич нетерпеливо махнул рукой. Двигаясь к выходу из кабинета, он увидел старомодный зонт-трость с деревянной ручкой, попробовал его открыть и преуспев в этом передал его своей спутнице. Быстро миновав первое помещение, он вышел на лестницу и остановился. У выхода из цеха стояли двое констеблей в синей униформе устаревшего образца, высокие фуражки со значками-звездами они держали в руках.

– Эй, здравствуйте, – крикнул им Рич. Синтия робко выглянула из-за его плеча. – Я вызывал помощь, меня зовут Ричард Джемминг, – он начал спускаться, держась за перила и глядя под ноги, чтобы не оступиться, – очень удачно, что вы приехали так скоро, на улице наверное…

– Милый? – тихо позвала его Синтия.

Он обернулся, увидел ее жест и снова обратился взглядом к выходу. Полицейские стояли к ним спиной, о чем-то негромко переговариваясь. Один через плечо взглянул на Ричарда и быстро отвернулся. Придя к какому-то решению, они вышли из здания.

– Эй, – крикнул Рич, – Эй! Вы куда?

Почти бегом он спустился по гремящей лестнице и подбежал к дверям. Толкнул – и безрезультатно. Их заперли. Шум двигателя удаляющейся машины потонул в очередном раскате грома. Он растерянно посмотрел на Синтию, стоящую на в начале спуска с коробочкой и зонтом в руках. Обмирающе ударило сердце, душа провалилась в пятки.

Между потолком помещения, из которого они вышли и крышей собственно цеха оставалась еще довольно крупная щель. И сейчас из этой щели на него смотрел тот же самый олень, который следил за ними, когда они шли сюда. Но голова его была несомненно крупнее, чем у любого из виденных Ричардом, с рогов свисали то ли тряпки, то ли лозы. Огромными, но тем не менее человеческими глазами он взирал на них, переводя взгляд. И вот он двинулся вперед, к краю.

– С… Синтия! – закричал Рич, указывая за ее спину. Девушка обернулась, взвизгнула и бросилась вниз, выронив коробочку, которая с дребезгом --">