Роман Викторович Титов - Некромант

Роман Титов Некромант

Накинув на голову капюшон, я выбралась из аэротакси и, пропустив пешеходов, метнулась к тройке полицейских флаеров, скопившихся у входа в ночлежку. Дождь хлестал так, что вода, казалось, вот-вот скроет верхушки небоскребов, а от смеси запахов соли слезились глаза и горели ноздри. Словно туда кислоты впрыснули. И куда только смотрит служба погоды? Высморкавшись в платок, я едва не поскользнулась на мокром покрытии подвесного перехода и громко выругалась. Перила, конечно, помогли не свалиться в шумевший далеко внизу океан, но на душе от этого легче не стало. Как не исчезло и желание высморкать собственные внутренности.

— Мама права, — пробормотала я и постаралась запахнуть куртку плотнее. — Гребаный дождь. Гребаная вода. Гребаное все! Надо валить из этого аквариума.

— Чтец Маранс?

Я могла бы не вздрагивать, будто девственница на свидании, но кого это волнует? Обернулась, а по ходу дела запустила руку за пазуху, чтобы выудить удостоверение.

— Она самая. — Несмотря на воду, стекающую по черной деке ручьями, голографическая звезда мерцала и переливалась, будто и впрямь была из драгоценного металла.

Молодой постовой в водоотталкивающем комбинезоне с эполетами скрючился над идентификатором, педантично рассматривая голографическую копию моей физиономии, словно не совсем понимал, как вот это унылое, промокшее насквозь и дрожащее нечто в капюшоне может оказаться лицензированным специалистом на побегушках у полиции.

Само собой, подобное внимание добавило раздражения в и без того до краев наполненную чашу терпения.

— Насмотрелся? Проходить можно?

Сопляк не ответил. Лишь выпрямился и, изобразив на своей холеной мордашке еще более кислую мину, качнул головой в сторону зазывно подсвеченной неоном двери:

— Шеф уже внутри. Минус пятьдесят пятый этаж.

— А комната?

— Сами увидите. Там… Ну, в общем, поймете.

Похоже, обычной «мокрухой» тут не обошлось.

Вдруг стало невыносимо жарко. Рука потянулась к вороту куртки и чуть приоткрыла горло. Признаюсь, полегчало мало, но холодный морской воздух остудил раскрасневшуюся кожу.

— Еще одно?

Сопляк и тут промолчал, но зато одарил таким взглядом, будто виной всему была я сама. И в этот раз, и в пяти предыдущих. Хренов блюститель. Я отвернулась и протопала к входу.

Внутренности ночлежки роскошью не отличались. Однотонные стены цвета мокрой стали, низкие потолки с редкими желтыми лампами и узкие коридоры, едва этими самыми лампами освещенные. Вонь курительных смесей и тухлой рыбы заставила меня еще раз залезть в карман за платком. Тот, кто сказал, будто Риомм — подлинная жемчужина Галактики, сверкающая огнями небоскребов, где просто нет места ничему серому и невзрачному, безбожный враль. В этой вселенной у всего есть изнанка. И там, где есть роскошь и достаток, найдется местечко для нищеты и запустения.

У стойки дежурного обнаружилась еще пара полицейских, допрашивающих пожилую динетиншу, нависавшую над ними бурой скалой. Заметив меня, все трое на мгновение прервали разговор и, пока я не скрылась за створками тесной лифтовой кабинки, рты не открывали.

В задней стенке лифта было окно — кусок прозрачного металла от пола до потолка, нарочно вставленный сюда для лучшего обзора. Я понимала, что те, кто проектировал Мас Гейди, изо всех сил пытались придать ему вид других, более роскошных техноостровов планеты, но, говоря по совести, получилось хреновенько. Конусы и пики сияющих в ночи небоскребов скрывались за переплетениями висячих улочек и нагромождений домиков поменьше, которые, точно кораллы-паразиты, нарастали на стенах несущих строений. Ткнув кнопку с номером минус пятьдесят пять, я застыла перед «окном» со странным, родившимся где-то в глубине моего естества вниманием следила за тем, как сменяются этажи. Пока быстрая и практически бесшумная кабинка стремительно скользила вниз, а цифры на табло увеличивались в отрицательной последовательности, пейзаж снаружи менялся. Великая столица Риоммской Империи, гордо вздымавшая свои гладкие стены над бескрайним Океаном Мас, скрылась из виду, и ей на смену пришли сперва толстые сваи поддерживавших городские строения и то самое подводное «нутро», в котором жили миллионы трудяг, обслуживающих блестящий верхний город.