Леока Хабарова - Брак (СИ)

Васильковые глаза лихорадочно блестели. – Поможете доказать, что Кибериум виноват в смерти Милоса? Это они прислали эту... это изделие! Это кукла его убила! Кукла! Я всё видел своими глазами и могу всё рассказать под присягой в суде, если потребуется. Клянусь вам!

– Не надо истерик, юноша, – строго сказал Ким. – Я вам верю.

– О, спасибо! – Альбер всплеснул руками и едва не сшиб торшер. Бежевый абажур качнулся, и по комнате промелькнули жутковатые тени. – Я так благодарен! Я… Я заплачỳ. У меня есть немного денег. Ну… или... – он замялся и отвёл глаза. Нервно сглотнул и понизил голос. – Или сделаю всё... Всё что захотите...

– Отличная идея, – скривился Ларго, думая о том, какая херня приходит в голову подвыпившим смазливым шалопаям, а парень снова стал пунцовым, точно синтезированная свёкла, и задрожал.

– Глупости свои при себе оставьте. – Ким строго глянул на ночного гостя. – Ясно?

– Я...я-ясно...

– Хорошо, если ясно. – Он хлопнул паренька по плечу. – Не нужны мне ваши деньги. И ... кхм... услуги сомнительные тоже ни к чему: я не по этой части. Излагать чётко в состоянии?

Ней кивнул.

– Ну так излагайте. – Ларго сдёрнул со спинки кресла порядком измятый пиджак и вытащил из внутреннего кармана блокнот. – А я запишу.

Альбер говорил. Путано, сбивчиво, частенько перескакивал с одного на другое, но говорил. Его слова рисовали перед мысленным взором Кима промозглое серое утро, скользкую дорогу, новенький резвый спорткар и ... куклу. Ней описывал её так же скупо, как и шикарную тачку Милоса Карра. Нет, это не ревность, – рассуждал Ларго, тщательно фиксируя подробности. Скоропись он освоил ещё в Центре, на дополнительных курсах, и ни разу не пожалел об этом: годный навык. – Совсем не ревность. Мальчуган не ревновал хозяина к киборгу, нет. Ему это даже в голову не приходило. Просто Ней сопровождал зазнобу-Милоса всюду, точно тень, вот и оказался в неподходящем месте в неподходящее время. Удивительно, что сам не разбился...

– Я не мог ничего сделать! – всхлипывал парень, и слёзы ручьями лились из васильковых глаз. – Ничего, понимаете? Она заблокировала двери... Да-да! Это она! Она заблокировала двери, когда машина слетела в канал и упала в воду! Клянусь вам! Шофёр он... Он был уже мёртв, а Милос... Милос...

– Возьмите себя в руки, Альбер.

– Да-да... Простите. – Ней глотнул бренди. Губы несчастного дрожали. Нос распух. – Я не понял, что конкретно кукла сделала с ним, ведь я пытался выбраться – мы же тонули! Но её глаза... Они... Вы можете не верить, но они... Они были полны ненависти.

Ларго записал всё до последнего слова, но от комментариев решил воздержаться.

Ненависти... Это же надо такое выдумать! Не исключено, что куклу могло заклинить. Возможно даже, что имел место производственный брак. Но ненависть во взгляде... Это, определённо, чересчур.

– Почему до сих пор вы молчали, Альбер?

– Мне бы никто не поверил. – Парень шмыгнул носом.

– Резонно. – Ким щёлкнул кнопкой авторучки и нахмурился. – Кто-нибудь знает, что вы отправились ко мне?

– Нет. Никто не знает.

– Вы делились с кем-то своими подозрениями?

– Нет-нет, – замотал головой Ней. – Вы – первый, кому я рассказал.

– Хорошо. – Ларго поднялся. Глубоко вздохнул и шумно выдохнул. Пугать парня нельзя. Ни в коем случае нельзя. Но... Осторожность никогда не помешает. – Поезжайте домой и до утра гостей не принимайте. Закройтесь на все замки и держите телефон под рукой – я оставлю вам свой номер: звоните в любое время. Ясно?

– Ясно. – Альбер робко улыбнулся и утёр нос тыльной стороной ладони.

Ким бросил на гостя укоризненный взгляд.

– Пожалуй, я закажу вам такси. Вы совсем не умеете пить, друг мой.

– Вот и Милос говорил так же, – вздохнул мальчишка.

– Оставьте свой адрес, – Ким протянул ему блокнот и ручку. – И подготовьте бумаги, о которых упомянули. Я заеду завтра. Мы вместе всё проверим. Я рассчитываю на вашу помощь, господин Ней.

– О! Я не подведу!

Из окна Ларго наблюдал, как Альбер сел в машину.

Теперь у меня есть свидетель, – размышлял он, машинально записывая в блокнот номер крутобокого фольксвагена-жука, на котором Ней укатил в ночь. – Свидетель, которого Реваж не сможет заткнуть, как Магу, или поставить раком, как меня.

Такси скрылось за поворотом, и Ким задёрнул шторы. Квартира погрузилась в уютный полумрак.

Пустая бутылка на столе блестела тёмным --">