Леока Хабарова - Брак (СИ)

конвейеров компании сходили пышногрудые блондинки, раскосые азиатки, смуглянки с миндалевидными глазами, длинноногие красотки с кожей чернее ночи… Всё зависело от желания и финансовых возможностей заказчика. Куклы красивы, просты в управлении, удобны в использовании, надёжны и, самое главное, безопасны. Бе-зо-пас-ны!

И всё-таки кукла убила Лессера! Это – то же самое, как если тебя вдруг атакует пылесос. Бред.

Дома ждала Надин. Она стояла на пороге, облачённая в прозрачный пеньюар, и выглядела растерянной.

– Господин Ларго мокрый, – констатировала кукла и хлопнула длинными ресницами.

Надин удалась на славу. Заполняя анкету на комплектацию киборга, Ларго долго не мог определиться с выбором. Но потом понял, что не ошибся. Надин была ниже его почти на голову, обладала пышными формами и молочно-белой кожей. Её тёмно-карие глаза походили на вишни, а каштановые кудри блестящей волной падали на плечи.

– Мокрый, – подтвердил он и поцеловал куклу в мягкие пухлые губы. Они казались тёплыми, но лишь в сравнении с промозглым дождём: на самом деле температура киборга заметно ниже человеческой. Кибериум давно грозился исправить этот небольшой недочёт, и над проблемой повышения температуры искусственных тел там трудился целый отдел. Они достигли известных успехов: новые модели "грелись" почти до тридцати трёх градусов, но Ларго не мог позволить себе новую куклу. Не мог и не хотел. Ему нравилась Надин...

Не прерывая поцелуй, она принялась расстёгивать сырую насквозь рубашку. Ким не стал ей мешать и накрыл ладонями упругие ягодицы. Кукла нежно гладила его грудь, а когда холодные пальцы спустились вниз, к пряжке ремня, Ларго был уже готов. Надин опустилась на колени и заставила его стонать от удовольствия… а через пятнадцать минут уже накрывала на стол.

Надо бы загрузить ей парочку новых рецептов, подумал Ларго, поглощая овощное рагу с кусочками тушёной телятины. Может, что-нибудь итальянское. Лазанью, например. Или тот салат с моцареллой, который так нравится Реважу. Комиссарская кукла баловала им гостей всякий раз, когда старый боров собирал подчинённых у себя. Разумеется, и телятина, и моцарелла, и вообще всё синтезировалось на "фермах" Инкубатора. "Вкус, идентичный натуральному", – значилось на упаковках, но это мало кого волновало: натурального вкуса уже никто и не помнил.

– Надин, дорогая, вруби теле-панель и помассируй мне ноги, – промычал он с набитым ртом и уселся, устраивая тарелку на пузе.

– Слушаюсь, господин Ларго.

Токадо сиял. Впрочем, он всегда сиял: как-никак – Отец человечества. Глава всемогущего Инкубатора. Доктор наук и признанный гений. Статный, с густой снежно-белой шевелюрой и узкими, точно щёлки, чёрными глазами, он улыбался во все тридцать два зуба, отчего смугло-жёлтое лицо его покрылось сеткой разнокалиберных морщин.

– Наша цель, – вещал Отец, – вернуть миру нормальную жизнь. Эксперименты по возрождению двойной икс хромосомы ведутся денно и нощно, и скоро...

– Переключи, – устало скомандовал Ким и зевнул.

Надин склонилась к панели, продемонстрировав аппетитный зад. Она так и ходила нагишом – приказа надеть трусики не было.

– Распространение однополых связей и превращение мужеложства в норму – одна из наиболее актуальных опасностей современного общества, – молодой черноволосый диктор строго глянул с экрана. – Общество защитников традиционной морали настаивает на ужесточение наказаний за добровольный гомосексуализм. Лоббировать данную инициативу вызвался спикер Парламента Имре Хара. По его словам...

– Переключи. – Ларго клевал носом. Сотый раз слушать о педерастах, которые "приведут общество к тотальной деморализации и деградации" не было ни сил, ни желания.

Надин устремилась выполнять приказ, но на полпути её застал телефонный звонок. Она подала Киму аппарат с почтением, на которое способны только куклы и замерла в ожидании новых распоряжений.

– Господин Ларго? – звонил консьерж из холла. – К вам посетитель.

– Посетитель? В такой час?

– Да. Он говорит это очень важно и просит принять.

– Пусть поднимается. – Ким жестом велел Надин одеться. – Жду.

Посетителем оказался молодой парень, не старше двадцати пяти. Вид у него был затравленный и нелепый: узкие плечи поникли, светлые волосы нуждались в расчёске. Он тоже попал под дождь, и с плаща стекала вода.

– Снимайте плащ и --">