Эдуард Валерьевич Шауров - Оракулы перекрестков

попробовать самому? — попросил Мэй.

— Нет, Бен, ничего не получится, — заволновался Маншаль. — Оракул отвечает только хозяину.

— Тут какие-то иероглифы, — сказал Бенджамиль, вертя кругляш в пальцах. — Но это не китайские. Чайники так не пишут, скорее похоже на стилизацию. Ганс! Продайте мне эту игрушку.

— Не знаю… не думаю. К чему мне его продавать? — Гансан отобрал диск у Мэя.

Но Бенджамиль уже загорелся идеей покупки оракула и принялся уговаривать бармена.

— Ну для чего он вам, Ганс? — говорил он со всей убедительностью, на какую был способен. — Неужели вы всерьез верите этим предсказаниям? Это же какая-то ерунда, мистика.

Маншаль вяло сопротивлялся.

— Кончится тем, что вас обвинят в приверженности эзотерике и вообще лишат лицензии, как тихого сумасшедшего, — добавлял мрачных тонов Мэй.

— Ничего не понимаю! Если вы не верите в предсказания, то для чего вам оракул? — в конце концов удивился Маншаль. — Только честно.

— Я коллекционирую редкие безделушки, — признался Бен, — это моя маленькая страсть. Могут быть у человека маленькие слабости?

— У меня полно слабостей, — кивнул головой Гансан, — маленьких и не очень.

— Вот видите! — воскликнул Мэй, ему в голову пришла одна идея. — Ганс, а спросите совета у самого оракула.

Маншаль с сомнением посмотрел на собеседника.

— Ну хорошо, — сказал он наконец. — Почему бы и нет?

Наклонив лицо к своим раскрытым ладоням, он тихонько прошептал несколько слов и шесть раз старательно сжал диск в кулаке.

— А зачем его надо сжимать? — спросил Бен.

— Я думаю, там есть механизм, реагирующий на случайную силу сжатия по принципу чет-нечет. Он имитирует бросок монеты. — Гансан положил оракула на стойку.

— Что он пишет? — Любопытный Бенджамиль даже привстал на стуле.

— В мире все быстротечно — то омут, то брод.

Все на свете не вечно и скоро пройдет.

Нам отпущен лишь миг для утех и веселья.

Не держись за былое, не плачь наперед^[1], —

прочитал Маншаль.

— И что это значит?

— Похоже, оракул хочет сменить хозяина. — Ганс растерянно почесал лоб.

— Значит, вы уступите мне игрушку? — полуутвердительно спросил Бенджамиль.

— Похоже, что так. — Хозяин развел руками. — Я вообще стараюсь быть последовательным. Только, умоляю вас, Бен, оракул далеко не игрушка! И не позволит относиться к себе подобным образом!

— Постараюсь это запомнить, — пообещал Бен.

«Я поставлю его между китайскими шахматами и цветным кубиком-головоломкой», — подумал он и даже представил, как это будет выглядеть.

Маншаль с сомнением покрутил головой.

— А сколько вы хотите за… вещицу? — Бенджамиль бережно потрогал оракула кончиком пальца.

Гансан поморщился.

— Пятьсот тридцать одну марку, — сказал он, не раздумывая ни единой секунды.

Бенджамиль Мэй аж присвистнул:

— Ганс, вы включили в стоимость уважительное отношение?

— Нет. — Вид у Маншаля сделался чрезвычайно довольный. — Уважения оракул добьется сам. Для вас это дорого?

— Дороговато, — признался Бен. — Два месяца назад я имплантировал себе в ноги аль-найковские мышцы и связки, и мне это обошлось в четыре тысячи вместе с операцией и регенерацией. Может, скинете?

— Исключено, — отрезал Гансан.

— Ладно, будь по-вашему, — вздохнул Бенджамиль. — Все одно, торговаться я не умею. Пятьсот тридцать так пятьсот тридцать.

— Пятьсот тридцать одна, — поправил хозяин. — И наличными.

— Наличными?!

— Наличными. В моем заведении есть банкомат. — Гансан указал в конец зала.

Не переставая удивляться, Бен слез с табурета и направился к банковскому автомату.

— Этот Маншаль еще оригинальнее, чем я думал, — бормотал Бен, вставляя мизинец в отверстие.

Банкомат малость подумал, считывая с ногтя информацию, и заявил, что может выдать только тысячную купюру.

— Эй, Ганс! — крикнул Мэй, не вынимая пальца из сканера. — Ваш бессовестный автомат не дает сотен.

— Я знаю! — крикнул в ответ хозяин. — Берите тысячу, я дам вам сдачу.

Вернувшись к барной стойке, Бен вручил Гансану тысячную купюру, а тот отсчитал четыреста шестьдесят девять марок сдачи. Мужчины пожали друг другу руки.

— У вас действительно искусственные мышцы, Бен? — спросил Ганс, пряча деньги в карман жилетки.

Бенджамиль кивнул.

— Зачем вам это? Вы ведь не спортсмен?

— Люблю --">