Требор Фейгер - Барон у власти

Требор Фейгер Барон у власти

Эта история произошла в ночь с первого на второе ноября далёкого тысяча девятьсот семидесятого года на Гаити. Эта ночь была празднованием дня мёртвых, одним из важнейших праздников, ведь в эти дни души умерших родственников посещают родной дом. Новенький чёрный Ford Torino с водителем подъехал к одному из кладбищ, где возле одной из могил собрались местные жители, из машины вышла невысокая девушка с белыми как снег волосами. Она подошла к одной из девушек и спросила:

– Простите, явления Барона ещё не было?

– Kisa? Mwen pa konprann! – спросила непонимающая девушка.

– Чёрт, забыла про языковой барьер, – беловолосая девушка дотронулась до своего горла, прикрыла глаза и через несколько секунд переспросила на гаитянском. – Простите, явления Барона ещё не было?

– Нет, – заулыбалась девушка и закурила сигарету. – Если честно, я не уверена, что он явится…

– Почему же?

– Поговаривают, что он не являлся уже с шестидесятых годов…

– Печально, конечно, ну да ладно, я приехала к другу своих родителей, но никак не могу найти его дом, может, вы подскажете, куда ехать?

– Ну, если, конечно, знаю, к кому, то с удовольствием подскажу.

– Мне нужен дом Франсуа Дювалье.

– Вот это у ваших родителей друзья… – ахнула девушка, выпустив клуб сигаретного дыма. – Папа Док живёт выше по улице, в самом конце его дом.

– Вы явно не рады упоминанию Дювалье.

– Да…Видите ли, Дювалье провозгласил всем, что он на самом деле Барон Суббота, да и он же причастен к смерти моих родителей…

– Он до такой степени плохой человек?

– Да, из-за него многие люди умирают, у власти силовики и убийцы, экономика упала в конец. Он диктатор!.. Ой… – девушка застыла в испуге.

– Не бойся, мне он никто, и никто не узнает, откуда у меня эта информация. И, не переживай, мои родители отправили меня не помогать ему, его правление скоро закончится, – сказала с улыбкой беловолосая девушка и поцеловала всё ещё боящуюся негритянку в губы.

– Поехали! – сказала уже на русском блондинка, прыгая в машину.

– Всё узнала? – спросил, не оборачиваясь, водитель.

– Да, в конце улицы его дом, и, говорят, что он тиран и убийца.

– Ну, он всё-таки смерть, это неудивительно. Прибыли. Слушай, а это не он у входа стоит?

На крыльце стоял чернокожий мужчина, невысокого роста, покуривая сигару. Беловолосая девушка вышла из машины и уверенно пошла к Франсуа Дювалье, президент Гаити с тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года.

– Доброй ночи, Сова, приятно видеть у себя в гостях одного из приближённых хранителя, тем более, если это столь прекрасная девушка, – слегка поклонился Дювалье.

– Давай без этого, мы знаем, что это ты, Барон, – сказала туманная Сова. – Нам нужно поговорить.

– Конечно, конечно, предлагаю пройти в дом, – президент Гаити рукой пригласил в дом гостью.

– Нет уж, воздержусь, не люблю быть в замкнутом пространстве.

– Леди, не поймите неправильно, я не хочу привлекать к себе внимания.

– Не переживай за это, я наложу купол, и никто не увидит ничего, кроме дома, – Сова сосредоточилась, и всю усадьбу накрыл полупрозрачный купол.

– А вы мастерица, ну, а я, пожалуй, накрою нам стол, – Дювалье ударил в ладони, из воздуха появился посох, и при помощи него лёгким движением руки в зелёном тумане появился стол с закусками, ромом и сигарами. – Прости, стол не особо богат, в последнее время мне меньше поклоняются.

– Я не на праздничный пир пришла и уж тем более не для светской беседы.

– Конечно, что от меня понадобилось хранителю? – Франсуа разлил ром по стаканам. —Выпьем?

– Воздержусь. Тебе предъявляют обвинение, – Сова создала себе стул из воздуха и села на него.

– Даже так? – президент взял бутылку рома и отпил с горла.

– Да, ты слишком многое себе позволил.

– Даже не знаю, что меня больше интересует, почему обвинение мне выдвигаешь ты, а не сам хранитель, что я натворил или всё же, что мне за это будет.

– Ну, на первое я тебе не отвечу…послал и всё, а с остальным по порядку. Девятнадцатое июня тысяча девятьсот пятьдесят седьмого арест и изгнание временного президента Финьоле, что повлекло массовый геноцид местного населения, погибло более тысячи человек.

– Это вынужденная мера, они пытались убить меня! – воскликнул Дювалье, практически осушив бутылку рома в несколько глотков.

– Именно поэтому ты отдал приказ закопать раненых и свидетелей вместе с трупами, дабы не вызвать проблем в --">