Роман Верховский - Чужая. Марсианская защита

Чужая. Марсианская защита

Пролог

И остался хром

Яков

Маленькие зеркала диско-шара уловили движение. Раскачиваясь, они бросали осторожные блики по поверхностям: комоду из нескольких слоёв ДВП, фисташковым стенам, листьям диффенбахий. Подчёркнуто экзотические объекты не могли скрыть скучный быт хозяев, комната будто бы состояла из заголовков в новостной хронике. Разбавляли её простые иллюстрации из путешествий: деревянная мельница-перечница, украденная из ресторана в Италии; рассохшаяся коробочка экзотического цветка из тропической страны; небольшая медная статуэтка Будды.

— Чай? — тревожно спросила хозяйка.

Лигостаев вновь пересёк гостиную поперёк и остановился у окна:

— Она пропала. Ваша дочь пропала, — сказал он не поворачиваясь и буркнул, — сквозь землю, мать её. Это понятно? — добавил он тоном человека, который привык приказывать.

— Алиса? — спросил отец.

— Нет, напротив. Мария.

— Напротив? — уточнила мать, но Лигостаев пропустил это.

Внизу, на детскую площадку экскаватор разгружал песок из маленького голубого МАЗа. С девятого этажа они казались игрушками. Далеко впереди светились конусы лунных ракет.

— Вы перенесли запуск? — полностью контролируя свои эмоции, спросил отец девочек, полковник в отставке.

— Мы планируем заменить Машу Алисой.

— Это будет ошибкой, — сказал отец.

Лигостаев смотрел сверху вниз. Он на голову возвышался над супругами, отчего всё в их доме казалось ему маленьким.

— Алиса — дублёр Марии, — наконец ответил Лигостаев, используя понятную полковнику терминологию пилотов-космонавтов. Его встретило холодное молчание супругов.

— Ну, что же, — согласился он с молчанием и покрутил печатку на указательном пальце, будто настраивая радиолу из прошлой эпохи.

— Вы уже виделись с Алисой? — спросила мать девушек, — как она это восприняла?

— Не виделся, она на допросе ВДОХа.

— А вы… — осёкся отец, смекнув, о чём спрашивает.

— Меня тоже допрашивали. Если вы об этом. Мне пора идти. Вы по-прежнему можете звонить мне в любое время. И, я боюсь, даже учитывая обстоятельства, Алиса не приедет и не сможет связаться с вами, — он посмотрел на телефон в прихожей. Древняя техника.

— Понятные вещи, — кивнул Лигостаеву отец.

— Скажите мне, если с вами свяжется Мария. Это многое упростит, — сказал Лигостаев вслух и про себя добавил: — пришельцы уже на пороге.

++++

Его офис напоминает номер люкс в пятизвёздочной гостинице. Мебель из тонких линий, три уровня пола, яркие цвета, стеклянное трюмо с напитками и хрустальными бокалами. На столике графин, к которому он последнее время регулярно прикладывается. Но не настолько, чтобы оставалось на дне…не мог же выпить всё? В маленьком холодильнике нашлась бастурма из настоящего мяса. На секунду в стекле окна отразилось лицо — старое и небритое. И Лигостаев замер, разглядывая его.

Трансляция мегакорпорации уже началась. Его сверстники министры впервые явили себя публике в такой кучности — как сухофрукты в компоте.

Агрессия Марса вызвана…Антиземные настроения на Марсе… Марс против Землян… Марс готовится напасть на Землю… Убийства на Марсе… Голограммы летают по его кабинету. Да и не только его. Они сейчас в каждой метакомнатке, фоном идут во всех симуляциях, где люди себя развлекают. Уведомления приходят даже тем, кто в это время находится в реальности и работает на заводах или торчит у двери в ожидании курьера, чтобы забрать автоматическую еду и снова погрузиться в метаполе.

В результате борьбы за независимость колония Марсианской Торговой Компании стала самостоятельной Свободной республикой Марса. Лигостаев легко интерпретирует новости — это означает, что мегакорпорация МТК в глубоком кризисе. Что четыре старца-основателя, обладавшие наибольшей властью в солнечной системе, потеряли всё.

Автоматический Интеллект постучался в уже дремлющий мозг Лигостаева. Министр обороны Минатека желает вашей аудиенции, учтиво раскланялся вкрадчивый робот. Он знал, что Лигостаев не может не принять вызов. Формально ВДОХ входит в Минатек.

Высветилась голограмма — усатый кретин в фуражке, навалился на стол. Яркий военный китель плавал перед большим носом Лигостаева, так что ему пришлось уменьшить голограмму до почти крошечной.