Александр Гримм - Гридень и Ратная школа!

ибо грешен я и не ведаю, что творю, — прошептал я себе под нос, стараясь при этом не рассмеяться.

— Ой, Олег Владимирович, вы у нас оказываются верующий? А я и не знала, — захлопала подведёнными глазками секретарша. И как только услышала мои слова, да ещё и с противоположного конца просторной приёмной?

— Конечно, ведь вера — это лучшее из изобретений человечества. Знаешь, Анюта, когда я был маленьким, то молился о велосипеде. Но потом осознал, что бог работает по-другому, поэтому я украл велосипед и стал молиться о прощении. Это очень удобно, тебе тоже стоит попробовать.

— Эм…, — девушка не нашлась с ответом и в замешательстве юркнула обратно за свой громоздкий монитор.

Более не смущая молоденькую секретаршу, я покинул приёмную и отправился к себе в лабораторию.

И хоть путь мне предстоял неблизкий, да и до обеденного перерыва оставалось не так уж много времени, я всё же решил ненадолго задержаться в главном холле. Моей целью стало панорамное окно с выходом на промзону. Около него я и остановился.

Сквозь надраенные до блеска стёкла можно было разглядеть сборочный цех — квадратное приземистое здание с широкими распахнутыми настежь воротами. И сейчас в эти самые ворота как раз въезжал грузовик. Точнее, фура. Она неторопливо пятилась задом, дабы ненароком не зацепить металлические ставни громоздким полуприцепом. В него-то и будет вскоре загружена та партия злополучных протезов.

Изначально ценный груз должен был отправиться в упаковочный цех, но после нашего с Елизаветой Палной "разговора" пункт назначения сменится на цех утилизации. Правда, лишь в теории. Конечно же, ни на какую переработку протезы не поедут. Всё куда интересней. Прикормленный водитель фуры просто отстегнёт прицеп с дорогостоящим содержимым в ближайшем ангаре, а вместо него подцепит уже другой, на дне которого будет валяться куча никому не нужного хлама. Это "добро" он и отвезёт на переработку.

Так без шума и пыли из отчётности пропадёт партия дорогостоящих протезов. И даже приёмщики утилизационного цеха ничего не заподозрят, ведь я заранее передал водителю "правильную" накладную, на которой красовалась размашистая подпись и печать исполнительного директора.

Всё-таки эта Елизавета Пална настоящая находка, она совсем не заботится о том, где ставить свой автограф. Должен признать, без её неоценимой помощи я бы наверняка не справился. Надо будет её как-нибудь отблагодарить, но это потом — после её увольнения.

В одном моя начальница права, детишкам и впрямь не нужны протезы с выдвижными клинками, даже если эти самые клинки можно легко повыдёргивать обычными пассатижами.

Нет, ну что она за бестолочь? Окончила институт с красным дипломом, а читать чертежи так и не научилась. Вместо того чтобы разобраться в технической документации и исправить недоработку она предпочла уничтожить готовые изделия. А ведь данная партия протезов — это не обычные программируемые болванки, а полноценные бионические руки с сенсорной обратной связью. Подобные устройства есть не что иное, как вершина современного протезирования. Подключаемые напрямую к нервам, они способны полностью имитировать деятельность утраченных органов.

Как по мне, слишком дорогие игрушки, чтобы так запросто пускать их на слом, но кто я такой, чтобы спорить с начальством?

Наглядевшись вдоволь на дело рук своих, я преспокойно зашагал дальше. Всё, что от меня требовалось, я исполнил. Осталось дело за малым, вывезти груз с территории предприятия, но это уже не моя забота. С этой задачей прекрасно справится водитель грузовика. Он же и доставит протезы до нужного адресата — неприметного склада на окраине города, а я тем временем займусь своими прямыми обязанностями. Не стоит привлекать к себе излишнее внимание.

Остаток дня пролетел стремительно и без эксцессов: я благополучно вернулся к себе в кабинет, переправил макет и неспешно перекусил. Затем поработал над технической документацией для будущих проектов и даже в кои-то веки остался на сверхурочные. Ни то, чтобы я решил вдруг заделаться трудоголиком, скорее захотел обеспечить себе алиби на крайний случай.

По той же причине я и лабораторию покидал в числе последних, а через проходную прошёл и вовсе замыкающим. В отличие от коллег я не особо торопился — мне всё равно некуда да и не к кому было спешить. К своим неполным тридцати годам я не обзавёлся ни ребёнком, ни котёнком, ни какой-либо другой --">