Айра Левин , Сергей Джевага , Сергей Владимирович Галихин , Ник Саган , Александр Ирвин , Дэниел Уилсон , Виталий Николаевич Вавикин , Арина Свобода - Антология. Такой чудесный день

запястья.

— Опять денег требовал?

Мать поспешно спустила рукав, глянула виновато:

— Сынок, ты бы сходил, поискал его. Боюсь, хватит лишнего…

— А мне-то что? Пусть упьется хоть до Темного Города.

— Нельзя так говорить, отец ведь!

— Отец, — Фолк плюнул на пол. — А ты — мать. Еще раз на тебя руку поднимет — убью.

— Смерти моей хочешь?

— Д-дура!

Фолк вышел из дома, громко хлопнув дверью.

Мать вздрогнула от резкого звука, закрыла лицо руками.

— Светлый Лес, Ники, сколько мне еще с ним мучиться?! Я не выдержу эти два месяца до его шестнадцатилетия…

— Ма-а-ам… Он не виноват, правда! Они первые ко мне пристали, а я…

Женщина прижала к себе младшего сына и тихо, беспомощно заплакала.

Лунный свет растекся по полу молочной лужей. В ней колыхались тени деревьев, и Нику казалось, что комната — это вагон поезда, который уносит их с Фолком далеко-далеко. Отчего-то сразу вспомнилась дурацкая дразнилка Вайета, и слезы сами собой навернулись на глаза. Дурак! Только и может брехать. Он и поезда-то никогда не видел. Это было слишком давно, еще до появления Безлюдья, когда из города в город по длинным железным рельсам ходили поезда. И мимо их поселка тоже. Вместо набата на главной площади до сих пор висит кусок древнего рельса. Вот бы когда-нибудь эта железяка свалилась на голову адскому Вайету!

Ник вздохнул. Хорошо, что Фолк всегда за него заступается.

Брат раскинулся на смятой простыне — сброшенное одеяло громоздилось темной кучей на полу — и громко, по-мужицки храпел.

Эх, вот бы уехать вместе с Фолли! Только не в город, хорошо бы выбраться за пределы Узла. Они могли бы вместе странствовать, разыскивать другие города и исследовать их. Вот было бы здорово! Никел представил, как они бредут по безлюдным землям, уставшие и голодные, и в голубой дымке перед ними встает город-призрак, вымерший много лет назад. Они с братом спешат по заброшенным улицам, забираются в руины старинного дома и там находят…

Никел не успел додумать: в комнате стало душно, точно кто-то неведомый выпил весь воздух. Ника бросило в пот, он облизнул мигом пересохшие губы. Над домом начала сгущаться призрачная мгла, подбираясь к родительской спальне. Он уже видел это раньше много раз и не имел ничего против, когда мгла забирала отца. Тогда всем дышалось свободнее, а отец просыпался через несколько дней, тихий и присмиревший. Странные тени еще некоторое время мелькали в его глазах, пока он снова не начинал тянуться к бутылке.

Когда из-за выходок Фолли засыпала мама, все становилось совсем ужасно. Сколько мама будет спать на этот раз? За те два удара? Сутки? Двое? Проснется больная, с новыми морщинками и сединой в волосах. Нечестно, что маме опять будет плохо. Из-за него. Из-за того, что он такой тюфяк.

Ник тихонько выбрался из кровати. Стараясь не скрипеть половицами, спустился на первый этаж. Осторожно толкнул дверь родительской спальни. Замер на мгновение — тихо, темно — и шагнул внутрь.

В комнате стоял неистребимый запах табака и перегара. Отец лежал, широко разбросав руки и ноги. Мама притулилась с краю, подтянув колени к животу и обхватив себя руками за плечи. Мгла зависла над ней, готовясь запустить холодные длинные пальцы прямо в сердце.

Ник остановился в нерешительности, но в этот момент мама шевельнулась и чуть слышно застонала во сне.

Ник стиснул зубы и сделал шаг к кровати. Несколько раз глубоко вздохнул, прикрыл глаза и вытянул перед собой руки с напряженно растопыренными пальцами, чтобы прикоснуться к мгле. Впитать ее в себя.

Пусть заберет его вместо мамы. Ведь это все из-за него! А мама не виновата.

Какое-то время он просто стоял — призрачная фигура в широкой ночной рубашке. Потом круглое лицо болезненно искривилось, губы сжались в тонкую полоску, на лбу выступили капельки пота.

Мгла задрожала, как воздух над горячими камнями, начала истончаться и рваться, растворяясь в холодном осеннем воздухе.

Ник со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Ладони с побелевшими от напряжения пальцами затряслись, словно пытаясь удержать нечто тяжелое. Еще один свистящий вдох, и внезапно все кончилось — Ник уронил руки, покачнулся и, тяжело дыша, сел на пол возле кровати.

Спустя несколько мгновений он взглянул на маму. Она улыбалась во сне.

Над ней маячило одутловатое лицо отца.

— Ники… Ты что тут делаешь, паршивец? Ну-ка, марш в --">