Александр Николаевич Романчиков - Анод

учебу. Никто и не заметил, что в библиотеке, собранной еще Анкусом Великим, почти не осталось непрочитанных им книг, никто не стремился узнать, сколько времени он провел в своем тайном убежище около горы Танг, оттачивая там свое мастерство.

И вот он, молодой, но уже достаточно опытный маг, был заперт в темнице, в самом центре города Рала, ставшим столицей Южного королевства острова Анод. В городе царила ночь, на улицах было тихо и безлюдно. Лишь малочисленные патрульные изредка освещали улицы светом факелов, но им мог попасться лишь глупый преступник. А Мирк таковым не был. Конечно, он попался в руки стражи, когда вернулся на остров, но это была совсем другая стража, использующая совсем другие методы.

Мирк шел, никого не боясь, он давно изучил все маршруты выхода из города, и был уверен, что не встретит на своем пути стражников. Узкие улочки родного города в свете луны выглядели куда привлекательнее, чем днем. Хотя бы потому, что были пусты. По ним не сновали попрошайки, не брезговавшие и мелкой кражей, грязные дети и бедняки, которые едва могли скрыть свои исхудалые плечи под рваными обносками. Разве что даже ночью с улиц никуда не пропадал особенный запах города. Города практически лишенного канализации.

Каждый, обыкновенно, любит свою малую родину, какой бы она ни была, но Мирк ненавидел этот город всем сердцем, мечтая однажды спалить его и построить на его месте новый. И теперь, покидая его, не испытывал никаких чувств, кроме, разве что, облегчения.

Конечно, довольно странно, что принц так не любит свою столицу. Столицу того королевства, где он мог бы стать если и не королем, то как минимум одним из первых людей. Однако, Мирк и не стремился к власти. По крайней мере, так говорил он сам. Впрочем, добраться до обветшалого трона ему бы удалось лишь в том случае, если бы оба его старших брата умерли, а они умирать не собирались.

Мирк был младшим сыном короля, и рожден он был во втором браке Ирапа. Ныне же обе его жены были мертвы. Как это произошло, для всех оставалось загадкой. Но Мирк точно знал, что вторая жена Ирапа умерла не своей смертью. Быть может, в этой смерти и не было вины короля, но Мирк не знал, кого еще он может обвинить, ему было всего три года, когда это случилось. А потому отца своего он не любил. Как и все королевство, которое он возглавлял.

Братья, в отличие от младшего, к отцу были привязаны и уважали своего родителя. Взамен они получали его поддержку. Каждый имел земельные наделы и высокие государственные должности. Старший, Альбер, был назначен на пост главнокомандующего армией южного королевства, а его кровный брат Есми – заведовал торговыми путями, рудниками и лесопилками на территории всего королевства.

Нельзя было сказать, что братья относились к младшему плохо. Напротив, всячески старались поддерживать его, даже когда он переступал черту закона. Однако их наставления и поддержка воспринимались в штыки, Мирк был слишком горд и молод. Такое его отношение к родным часто списывали на возраст, но Мирку было уже восемнадцать лет, а братья все еще ждали, когда он повзрослеет. И он взрослел, но совсем не так, как ожидали этого другие.

Подкоп под северной стеной так и не был замечен стражей, вот уже третий год. Такое отношение стражников к обороноспособности города было следствием низкого уровня преступности. В городе было немало мелких воров, но крайне мало убийц и грабителей, которым могло бы понадобиться сбежать из города. Не было в ближайших землях и разбойников. Что же до врагов, все они были на материке, и никто не ждал, что они придут.

Всего на острове было четыре государства, образованных после заключения знаменитого договора Семи. В северной части острова, глубоко в горах ютилось племя онагов, которых, быть может, и не стоило считать государством. Но покрытые шерстью зверолюды не переходили границ, помня обещание своего древнего вождя Хурума Серого. Лишь раз в год они ходили к горе Керсера для торговли с остальными жителями Анода, которые тоже не претендовали на земли онагов. На северо-востоке, у границ со зверолюдами, располагались земли клана Белого Камня, что принадлежали гномам. Они, как и онаги, помнили о договоре Семи и не пересекали границ. По крайней мере, наземных. Зная, что онаги никогда не спускаются под землю, и даже не заходят в пещеры, считая это греховным поступком, гномы выкопали немало шахт, уходящих глубоко в горы, и, наверняка, далеко за пределы обозначенных договором --">