Геннадий Васильевич Иевлев - Контракт. Дилогия

пристёжке, благо движитель новоявленного летательного аппарата не работал и больших проблем с перенаправлением его вектора пути не возникло.

С близкого расстояния летательный аппарат оказался не такой уж маленький и обладающий достаточной инерционной массой и Ромму пришлось изрядно повертеться вокруг него, приноравливаясь к его инерционности. И всё же он был не настолько велик, чтобы совершать межпланетные переходы, да и совсем небольшие раструбы его движителей говорили о том же — их было много и они имели какое-то сеточное строение, по крайней мере так они выглядели снаружи. В свете прожектора скафандра летательный аппарат был серебристо-серого цвета и совершенно не имел иллюминаторов.

Озадаченный этим, Ромм даже потёр перчаткой нос летательного аппарата, надеясь, что он, просто, покрыт пылью, но его усилия оказались тщетны — летательный аппарат, действительно, не имел иллюминаторов.

Подведя его к пристёжке, Ромм открыл её люк и втолкнув летательный аппарат внутрь, закрыл люк, загерметизировал пристёжку и дождавшись, когда в ней нормализуется давление, на случай, если, вдруг, внутри летательного аппарата окажутся живые люди, принялся рассматривать свою находку, постукивая перчаткой по её корпусу, одновременно проверяя корпус летательного аппарата на прочность и пытаясь найти места, за которые можно было бы прикрепить его к полу пристёжки, а уже затем пытаться проникнуть внутрь, если из него сам никто не появится, как вдруг, боковая стенка летательного аппарата скользнула в сторону и из него вылетел человек.

Хотя Ромм, был готов к подобному развитию событий, но, всё же, появление человека застигло его врасплох, но всё же Ромму хватило лишь пары мгновений, чтобы прийти в себя и выбросив руку в направлении летящего человека, он схватил его за шиворот и дёрнул к себе, останавливая. Человек развернулся к нему лицом и…

На Ромма смотрел второй он…

Эпилог

Я вздрогнул от резкого толчка и открыл глаза — на скамейке напротив меня сидели две старушки. Судя по их жестам, беседа у них была размеренной и неторопливой, показывая, что ехать им ещё долго. Я встрепенулся и закрутил головой.

— Чай проехал, милок. — Раздался голос одной из старушек.

— А где? — Я потряс рукой, показывая на старушек. — Здесь сидел мужчина в возрасте.

— Он вышел, милок. — Заговорила старушка, сидящая у окна. — На этой и вышел. Туда пошёл. — Старушка махнула рукой в сторону дальней от скамейки двери вагона. — Может увидишь ещё. — Она посмотрела в окно электрички.

Я тут же вскочил и повернувшись к окну электрички, закрутил головой, осматривая перрон полустанка — электричка только набирала ход и вдоль перрона проехала лишь несколько метров. Пассажиров на перроне было мало и он просматривался, практически, весь, но Анат Ивна на нём не было. Дёрнув плечами, я повернул голову в сторону двери, через которую, по словам старушки, вышел из вагона Анат Ивн. Мои губы тут же тронула усмешка — это была та же самая дверь, через которую он и появился в вагоне электрички. Всё стало на свои места: я, наконец, понял, куда вышел Анат Ивн.

Резко выдохнув, я взял свою сумку, лежащую на той же скамейке, где и сидел и шагнул к той же двери, через которую вышел мой виртуальный попутчик — на следующей остановке мне нужно было выходить.

— Милок! Очки! — Услышал я за своей спиной голос одной из старушек и оглянулся. — Твой попутчик забыл! — Старушка, сидящая не у окна, ткнула рукой в скамейку рядом с собой.

Я перевёл взгляд на скамейку — там, действительно, лежали очки — это были очки Анат Ивна.

А ведь он, в отличие от Анатолия Ивановича, никогда не носил очки и видимо ему настолько было некомфортно в них, что он снял их, пока вкладывал в меня свою информацию. Всплыла у меня мысль иронии.

Беззвучно хмыкнув, я развернулся и шагнув к скамейке, взял очки и уже затем продолжил свой прерванный путь к выходу из вагона электрички…

* * *

Порой, идя по территории фирмы, в которой я работаю, по делам службы и вдруг, видя перед собой, внезапно появившегося откуда-либо своего сослуживца, Анатолия Ивановича, я невольно впадаю в некое состояние прострации, пытаясь осознать: настоящий передо мной сослуживец или же виртуальный Анат Ивн, видимо тем самым вызывая немалое удивление у настоящего Анатолия Ивановича, которым он неизменно и оказывается и которому, порой приходится --">