Геннадий Михайлович Карпов - Выявление паразмата

Геннадий Карпов ВЫЯВЛЕНИЕ ПАРАЗМАТА

СМЕРТЬ — тоска, вчерашнее ничто и завтрашнее ничего.

ЖИЗНЬ — смех сквозь слезы.

ЛЮБОВЬ — жизнь, попирающая смерть.

Хочешь жить и любить — СМЕЙСЯ!

Шут, смеявшийся на плахе. Афоризмы Фандемири^[1]

Повесть первая

Часть первая УВАЖЕНИЕ И ЧЕСТЬ РАСТУТ НА ЧУЖОЙ КРОВИ

Упал на сердце мести мрак!

Теперь не рад ты поцелую так,

Щербет тебе не сладок, как

Приятен взгляду мучающийся враг!

О, фудаин!

Жестоких игр невольный брат

Ты пленник чести, смерти сват.

Кармаг Фандемири

Глава 1

Галактика: сектор ТХ–37–48.

Система Халла: желтый карлик, семь планет.

Отушзтан: четвертая планета системы.

Завдия: третий по величине материк планеты.

Аграшван: провинция на севере материка.

Тюлькили: горная область на юго-востоке провинции.

Артыгача: лесистый склон горы Арты у аула Гыюрлы.

17 157 год, 1 мохххама, около 5 часов ночи. Лес.

Спокойному ожиданию приходил конец. Шипящие очереди электроматов и взрывы газовых гранат звучали все реже и реже и уже не заглушали одиночные выстрелы. Но и тех становилось все меньше и меньше.

Пальба затихала…

Тревожная ночь завершалась. Наступали предрассветные сумерки. Все четче и четче на фоне неба прорисовывались верхушки деревьев. Черная стена окружающего леса серела и расслаивалась на карыгачи, чуты, чунары, кусты и мохнатые лапы ветвей.

Выстрел… Еще два подряд…

Стихло… Почти стихло — теперь предутреннюю тишину нарушал лишь гомон, доносившийся из-за забора особняка. Но и крики не портили наступившую предрассветную идиллию, поскольку из-за расстояния были едва слышны.

Заскрипели ворота, показались двое. Сначала голодранец, по одежде вроде бы Варман, за ним Касан. Голодранец остался, взявшись за ворота, распахнул их, а Касан неспешно направился вниз к перелеску. Шел шумно, не таясь.

Выйдя на поляну к группе людей, фудаин направился к троим мужчинам, обособленно стоявшим в центре на пригорке. Приблизившись, он почтительно склонился перед коренастым, стоявшим в середине:

— Господин, все сделано.

— Лийла-кысы и Лойла-бала не пострадали?

Фудаин опустил глаза и не издал ни звука.

— Они в безопасности?

Касан склонился чуть ниже.

— Они живы?!

— Мы их не нашли, господин.

— Как это не нашли?! Мне их что — самому искать?!

— Во всем доме была лишь одна женщина, господин. Мы не сумели помешать — ее успели зарезать.

Херим Еги Матаран некоторое время молчал.

— А Биркули, эти недоноски… там?

— Мы захватили Гудара и Гахрамара. Они живы — мы выполнили ваш приказ, господин.

— А ублюдок Гухрихар? Убит?!

Через очки ночевидения Херим Еги Матаран увидел, как заметно ярче стало лицо фудаина. Касан склонился еще ниже:

— Нет, не убили, но и среди живых его нет, господин.

— Г-гхрр-ы-ы… — взрычал Матаран. — Червивая морда! — и, изо всех сил пнув Касана, быстро пошел к дому, где последний месяц базировались братья Биркули и их люди.

За ним, обходя поверженного слугу, двинулись двоюродные братья Матарана: Херим Ишан и Херим Мартан. Оба на голову выше брата, не худые, но казавшиеся такими рядом с ним, мягко говоря, очень дородным.

Фудаин, успевший спрятать от удара лицо, не спеша поднялся и, держась на почтительном расстоянии от своих нанимателей, пошел вслед за ними.

«Сколько денег! унижений! риска! — и почти напрасно!» — кипящий Матаран, проходя ворота, от души приложился прикладом электромета по уху зазевавшегося Вармана. Тот ойкнул и, сползая по створке ворот, завыл, размазывая кровь из разбитого уха по лицу. Взбешенный воплем, Матаран вернулся, сбил бедолагу наземь и пинками заставил Умолкнуть. Шедшие за родственником Ишан и Мартан тоже сочли нужным подарить по пинку скорчившемуся в пыли, тихо всхлипывающему голодранцу.

Проходя двор, Матаран мельком огляделся: скольких наемников держали на страже Биркули? Мало — троих. Двое задушенных лежали ничком сразу за воротами, скрюченные пальцы одного из них так и не выпустили шнур, которым его удушили. Третий, здоровущий детина, зарезанный, скорчившись --">