Святослав Савенков - Поездка за город. Том 1

системы, из-за чего повысилось давление, тонус мышц, возрос уровень глюкозы в крови и ритм сердцебиения.

— Надолго его хватит?

— Нет. И вам будет очень плохо, когда эфедрин выйдет из организма. Вы уверены, что обязательно нужно прямо сейчас?..

— Да, Стивен, уверена. К сожалению. Простите, мне пора.

Куинн галантно помог ей подняться, улыбнулся прозрачными голубыми глазами.

— Я могу вам чем-нибудь помочь, Астрид?

Девушка ответила на взгляд и вдруг почувствовала себя виноватой. Она внезапно четко осознала, что собирается сделать.

— Спасибо вам, Стивен. За поддержку. Для меня могут оказаться совершенно незаменимыми ваши навыки врача. Если в ближайшие полчаса к вам начнут поступать пациенты, сделайте для них все возможное.

— Обещаю вам, Астрид, — доктор крепко пожал ее локоть. — Удачи.

Когда Аллерсон вернулась из медицинского отсека, в кают-компании уже было тесновато. Каравценко привычно нависал над мониторами, по углам помещения и у входов замерли Солмич, Даллас, Льюис, Меррик и Ламберт. Два Екатеринбуржца и три надзирателя. Они стояли в полном боевом оснащении, при оружии, только шлемы отстегнули. Ледяная маска Солмича ничего не выражала, но взгляд он не отрывал от рук Медведя. Майор и капитан СГО не снимали ладоней с висящих на шеях автоматах. Они выглядели спокойно, но не скрывали ни готовые к немедленным действиям позы, ни указательные пальцы на предохранителях. Даллас и Льюис контролировали себя хуже. Младший лейтенант замер на полусогнутых ногах, словно бульдог перед прыжком. Цепкий взгляд исподлобья плясал с Ламберта на Меррика и обратно. Льюис заметно беспокоился. По исписанному татуировками голому черепу прорезали себе путь целые речушки нервного пота. В растерянных глазах отражались отголоски лихорадочных мыслей.

Словно инстинктивно предчувствуя неладное, гражданские старались держаться от солдат подальше, а потому сгрудились вокруг стола в центре кают-компании. Среди них возвышался могучим непоколебимым айсбергом белоснежный Иван Орлов. Стоило появиться Астрид, разговоры окончательно стихли.

— Попрошу гражданский персонал освободить кают-компанию, — без вступлений начала она. — Уверена, вам есть, что обсудить после недавних событий. В лабораториях достаточно места для всех. Профессор Орлов, прошу вас.

— Полагаю, — пробасил научный руководитель, — в сложившихся обстоятельствах мне имеет смысл остаться с вами?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — отрезала девушка. — Проводите, пожалуйста, гражданский персонал в лаборатории.

Каравценко медленно развернулся в кресле, упер костлявую руку в колено, с интересом посмотрел на нее. Орлов хмуро столкнул тяжелые брови, но кивнул, поднялся. Словно по сигналу, с мест вскочили и ученые с инженерами. Они посеменили за профессором, словно гусята за мамой-гусыней, и, если бы не обстоятельства, Астрид нашла бы эту картину чертовски забавной.

Едва за шедшим последним Мэллори хлопнула дверь, Астрид уперлась злым индиговым взглядом в Каравценко.

— Полковник, объяснитесь.

Даллас издал приглушенный рык и начал некое движение, но его быстрым жестом остановил Солмич. Девушка не обратила на надзирателей никакого внимания. Она не спускала прищуренного взгляда с военного руководителя. Тот, впрочем, не выглядел особо взволнованным.

— Объяснитесь… Я вам уже все объяснял, Аллерсон. Неоднократно.

— Вы пытались саботировать работу экспедиции.

— Не думаю.

— Вы допустили преступную халатность!

— Сомневаюсь.

— Сомневаетесь?

— Да, — Каравценко задумчиво пошевелил усами, упер черный взгляд в мониторы. — Моя работа здесь заключается в обеспечении безопасности членов экспедиции. Не в потакании хотелкам ученых.

— Вы знаете свои обязанности в качестве дежурного офицера по безопасности?

— Разумеется.

— Перечислите мне их.

— Нет.

— Что?!

Астрид задохнулась от злости. От бурлящего после стимуляторов адреналина в крови хотелось прыгать на месте и рычать. Каравценко же, наоборот, выглядел, пусть и усталым, но спокойным. Девушка знала, что это не так, видела в его паршивом черном взгляде переливающиеся волны гнева, но полковник прикладывал все силы, чтобы не давать им воли. Это беспокоило. Пугало.

— Аллерсон, — твердо сказал он, — я под присягой уже тридцать один год. Я боевой офицер. И никто не будет устраивать мне порку перед строем --">