Александр Георгиевич Шавкунов - Катабасис

и племяши. Что за глупость, разговаривать с мертвецами, ты бы явно не одобрила… но тебя уже нет, почти одиннадцать лет.

Солен умолк и положил ладонь на левую сторону груди, сдавил пережидая боль, не столь яркую и острую, как в день потери, но ощутимую. Зажмурился, стараясь подавить вспышки памяти, мотнул головой.

– Когда дети подрастут, я приведу их сюда, а сейчас… ну незачем им знать о причинах твоей смерти, уж прости.

Он поднялся, плеснул на земляной холмик немного кофе, постоял в тишине и вышел. Остановился на пол пути до дома, возле огороженного обрыва, глядя на сверкающее полотно моря и щурясь от тёплого бриза. День обещает быть жарким.

***

Кирия увезла детей на занятия, а Солен, перекусив переоделся в «рабочую» одежду: формальный костюм, подпоясанный широким рыцарским поясом из изумрудного шёлка. Встал перед камерой и терпеливо дождался, пока компьютер отсканирует, вспыхнул экран и перед ним предстал широкий белокаменный кабинет с дубовым столом. Солен озадаченно огляделся, не находя других коллег.       Только во главе сидит император, за прошедшие годы помолодевший, с блестящими чёрными волосами и гладким лицом тридцатилетнего.

– А где остальные? – Спросил Солен.

– Больше не нужны и в отставке. – Ответил император. – Мы вводим новые системы Искусственного Интеллекта для управления государством. Огромный правительственный аппарат больше не нужен.

– Значит я уволен? – Осторожно спросил Солен.

– Министр внутренней безопасности ещё нужен. – С улыбкой ответил император. – Хотя твоя работа станет ещё проще.

Проекция Солена пожала плечами, «села» за стол. В кабинете повисла тишина, спустя невыносимо долгую минуту император сказал:

– Эрз умер.

– Когда?

– Ночью, сердце не выдержало. Отошёл во сне.

– Я бы сказал, что мне жаль, но учитывая, какое будущее он нам готовил…

– Да, я понимаю. Просто… я думал это будет просто, что я привыкну, в конце концов это не первый мой ребёнок, ушедший в небытие. Но больно каждый раз, как первый.

– Участь бессмертных. – Сказал Солен, и натянуто улыбнулся.

– Думаешь я хотел этого? – Спросил Император горько. – Да я в числе первых кричал, что старое должно уступать молодому! Грызся с учениками Микаласа и закостеневшей знатью, не осознающей, что мир давно изменился! А теперь я сам, тот старик, что не уйдёт и продолжит давить свою линию вечно!

– Тогда почему? – Озадаченно спросил Солен.

– Необходимость. Империя – колосс на глиняных ногах, тянущийся к звёздам. Одно неверное движение и она рухнет, погребя под собой весь мир. Потомка останется только куча неведомо как работающей техники, которую через пару поколений окрестят магическими артефактами! Нужен некто, кто будет идти не сворачивая, удерживая колосса от краха.

Солен молчал.

– Если бы не ты, я бы погиб одиннадцать лет назад, а мой сын… не стал бы заботиться о будущем. Мне горько это признавать, но я не смог вырастить его достойно, не смог привить осознание простого факта.

– Какого?

– Власть – это бремя, а не высшая цель. Человек жаждущий власти болен и не способен ни на что. Им движет только желание повелевать, а власть ради власти губительна для всего общества.

– Ясно, но зачем ты говоришь это мне? Сейчас, а не тогда? Почему не расскажешь всем?

– Потому что, я – Император. Лицо страны и её сердце, у меня не может быть слабостей. А ты, единственный, кому я могу выговориться. Ты прибудешь в столицу на возложение?

– Да, и детей прихвачу, ты ведь не против? Они соскучились по «дедушке»

Император широко улыбнулся и сказал:

– Тогда я высылаю самолёт, жду вас вечером.

***

Аэропорт встретил их гомоном толпы, прибывающей тут, кажется, постоянно. Словно бы в каждом аэропорте по ГОСТу должно быть не меньше десяти тысяч спешащих и галдящих людей. Иначе самолёты начнут падать, а здание сложится, как карточный домик. Благо их провели через отдельный терминал, один из немногих плюсов дворянства.

В машине дети прилипли к стёклам, сплющив носы и с жадностью разглядывая стеклянные иглы небоскрёбов, подпирающие тёмное небо. Улицы залиты светом и полны народу в лёгкой одежде, от вида которой Солен невольно поёжился. Слишком привык, что Тарго вечно утопает в снегу, пронизан метелями и проморожен насквозь.

Авто мягко шелестит шинами по черной ленте асфальта, лавирует в потоке, а мягкий голос ИИ-водителя --">