Тимофей Николаевич Печёрин - Эвакуация

если и мочу кого, то далеко за границей. А значит, российских законов вроде как не нарушаю».

Но от предложенной комендантом помощи, разумеется, не отказался. Тем более что слова про другие лагеря, имевшиеся в окрестностях города, весьма обнадежили.

Всего, как оказалось, таких лагерей было восемь — считая тот, куда Леонида привез давешний, желавший подзаработать водила. Восемь лагерей, окружавших город неровным кольцом, и названные каждый в честь стороны, с которой тот или иной лагерь располагался относительно города, «Север», «Северо-запад», «Северо-восток» и так далее.

Восемь лагерей! А значит, по грубым прикидкам, подавляющее большинство горожан успели-таки эвакуировать — зря Кудряшов на коменданта и его коллег-спасателей бочку катил. И шансы на то, что Альбина и Женечка живы и ждут Леонида в одном из этих временных пристанищ, резко возрастали.

Вот только… комендант обзванивал по служебному радиотелефону другие лагеря один за другим — и с каждым звонком надежда, зародившаяся было в душе Кудряшова, таяла быстрее горящей свечи. Единственный раз мелькнула в списках эвакуированных Евгения Кудряшова, да и та оказалась лишь полной тезкой дочки Леонида. Причем дамой уже пенсионного возраста. Альбина же Кудряшова и вовсе в списках ни одного из лагерей не значилась.

— Надеюсь, вы не попробуете сами за своей семьей в город сунуться, — с дежурной участливостью молвил комендант, когда разочарованный Леонид, не говоря ни слова, развернулся и шагнул к выходу из кабинета-вагончика.

Эти напутствия он не удостоил ни словом, ни жестом. Потому как в самом деле задумал пробраться в город. Но делиться этими планами с комендантом, как и любым другим представителем власти, естественно, не собирался.

Но прежде следовало выяснить, что же такое в городе стряслось, что вызвало эвакуацию почти всех его жителей. Работа хоть в частной, но в военной компании (причем отнюдь не офисным хомячком) приучила Кудряшова к мысли, что только идиоты с суицидными наклонностями сразу начинают действовать, не утруждая себя разведкой. А себя таким идиотом-самоубийцей Леонид не считал — несколько лет боевого опыта тому порукой.

Для начала он решил просто прогуляться по лагерю да поспрашивать здешних обитателей. Будучи заранее морально готовым к тому, что добиться нужных сведений получится не с первой попытки и даже не с десятой. И вообще… не зря терпение считается одним из главных качеств, необходимых и разведчику, и вояке. А нетерпеливые любители бросаться очертя голову, как правило, долго не живут.

Ожидания Леонида оправдались — большинство эвакуированных отнекивались при попытках расспросить их о происшедшем в городе, ссылаясь на подписку о неразглашении, и еще почему-то опасливо косились в сторону вагончика коменданта. И даже тот факт, что говорил с беженцами Кудряшов вполголоса, не очень-то их успокаивал.

Но вода, как известно, камень точит. И один из обитателей лагеря — долговязый паренек лет пятнадцати, в выцветшей футболке с надписью «Little Big» и в шортах до колен — согласился-таки поговорить с Кудряшовым. Лишь попросив того угостить сигареткой.

— Ну а хрен ли, — произнес паренек, прикурив от собственной зажигалки да с наслаждением затянувшись, — согнали нас здесь, подписку эту гребаную взяли… а что взамен? Эта палатка гребучая… с двумя соседями, один из которых храпит, а другой совсем старый дед и кашляет постоянно? А если не кашляет, то во сне разговаривает. Или паек, от которого ноги протянуть можно? В макдаке, блин, лучше кормят… кормили. А как еще курить-то хочется… бли-и-ин! Но даже те два блока, которые прихватизировать успел, пришлось Сапогу отдать.

Леонид не стал уточнять, кто такой Сапог, и почему столь необходимо было отдавать ему такую, по мнению паренька, драгоценность. И без того понимал: в этом лагере собралось много людей, а люди разные бывают. Комендант же и другие сотрудники МЧС, опекающие лагерь, действительно не в силах были уследить за каждым, так что ждать от здешних обитателей железного порядка и поголовного законопослушания не приходилось. Вот и утвердились среди палаток для эвакуированных… хотя бы местами почти тюремные нравы. С неформальными заправилами наподобие смотрящих на зоне. С которыми лучше дружить, а ссориться небезопасно для здоровья.

Тем более, не пришло Кудряшову в голову допытываться, где родители его, как ни крути, несовершеннолетнего собеседника. --">