Константин Владимирович Федоров - Вольный стрелок

Константин Фёдоров Вольный стрелок

Форпост Федерации, безымянная система

— Ли-и-й-ти-и-и-на-а-а-н-т!!!

От надрывного крика низенького и толстого коммандера, казалось, треснут и взорвутся мириадами осколков антикварные фужеры, стоявшие на полках в специальных подставках.

— Капитан, ган! — невозмутимо поправил его Дикий.

— Нет! Ты! Ли-й-ти-и-и-на-а-а-нт! Ты у меня вечным лейтенантом будешь! Я устрою тебе веселую жизнь! Я тебя разжалую!! Я тебя сгною!!! — коммандер выскочил из-за стола и, брызгая слюной, бросился к подчиненному, но остановился.

Мало того, что Дикий был на голову выше его, так и в своей броне он был непоколебим, как скала.

— Капитан! Ган! — с нажимом проговорил он, глядя немного поверх головы коммандера.

— Я разжалую тебя в лейтенанты, капитан! — все же проиграл битву духа начальник, отступив и отведя глаза.

— Вряд ли, ган! Я отношусь к другому ведомству. Ган! — позволил себе слегка улыбнуться Дикий.

1

Сотни кораблей крутили свой смертельный танец, осыпая друг друга тоннами зарядов и гигаваттами энергий. Каждый держал свое место в строю, то выходя в первую линию, под полноценные плюхи противника, то пропуская вперед более свежего собрата. Вперед и вверх, в яркой оболочке энергощита, назад и вниз с потускневшей защитой, почти не сдерживавшей попадания противника.

Правильный эскадренный бой тем и отличался от лихого наскока, что каждый знал свое место и четко выполнял предписанные перестроения. Сила в единстве. Однако, это была и сила, и, одновременно, слабость. Сила в том, что четкий строй позволял получать дозированный урон, а слабость… слабость была в том же. Даже если ты не готов, но подошла твоя очередь — будь добр выйти вперед и получить свою порцию, прикрывая отходящий в заднюю линию корабль, который до этого защищал тебя.

То с одной, то с другой стороны периодически сверкали слишком яркие вспышки, как будто последние вздохи выгорающих эмиттеров щитов, а то и сигнализирующие об уничтожении несчастливой боевой единицы, попавшей в фокус нескольких кораблей противника. Ремонтные бригады боевых единиц, отошедших во вторую линию, надрывались, пытаясь хоть как-то залатать наиболее опасные пробоины и поменять хотя бы часть вышедших из строя эмиттеров, но с каждым разом получалось это все хуже и хуже. Гибли люди, выбывали ремонтные сервы, да и времени на подобный «отдых» становилось все меньше и меньше. Корабли выходили в первою линию, не успевая устранить большинство повреждений, и держали удар все хуже и хуже. Вынуждаемые, чтобы не погибнуть, раньше времени отходить в глубину строя, они, тем самым, сокращали время передышки и своим сменщикам.

Флот пятился назад, оставляя куски брони, сбитое, изуродованное оборудование, оплавленные остовы погибших кораблей. И последних становилось все больше и больше! С боков на общий строй то и дело налетали орды вражеских дронов, ИПов и штурмовиков, выпускающих сонмы ракет, торпед и зарядов, истощавших и так не успевающие перезарядиться щиты. Зенитные посты били не переставая, опустошая накопители в попытках отогнать столь больно кусающую мошкару. Собственная малая авиация, уже существенно прореженная, не могла обеспечить защиту. Чаще всего первый же вылет спешно подготовленной машины становился последним ее вылетом.

— Построение 25-8! — пришла новая команда от командующего флотом.

Корабли послушно прервали четкую боевую работу, расходясь по указанным местам. Все схемы построений давно были отработаны штабом и капитанам требовалось лишь своевременно занимать отведенные их кораблям места. Когда враг раскусывал тактику, его выстрелы становились точнее, фокусировка четче, а противодействие лучше, и дело командующего с его штабом было определять или даже предопределять такие моменты, на ходу меняя построение. Другое дело, что перестроение под плотным огнем противника всегда было чревато. Вот и сейчас несколько кораблей вспыхнули и полетели по инерции… изломанными и обожженными грудами металла!

Кот поморщился. Как же не вовремя адмирал отдал команду, как же не вовремя! Из подчиненной ему пятерки легких крейсеров осталось только три. Уже избитые, с почти не действующими башнями главного калибра, они все еще огрызались, но крайне плохо! Стрелять средним калибром было бессмысленно — слишком далеко, только впустую опустошать --">