Сергей Мусаниф - Хроника Третьего Кризиса

Сергей Мусаниф ХРОНИКА ТРЕТЬЕГО КРИЗИСА

Глава первая Соболевский приходит в себя

Место действия: Штаб-квартира Гвардии.

Местонахождение неизвестно.

Время действия: пятый день Кризиса

Опять больница.

Опять белые стены и потолок, запахи медикаментов, стерильная атмосфера и жизнерадостное гудение доктора Фельдмана.

— Вы что-то к нам зачастили, голубчик, — говорит доктор.

Я слышу его голос, но не вижу его самого. Мое тело где-то далеко, за пеленой серого тумана, а может быть, у меня и вовсе нет тела. Каким образом до меня вообще доносится голос доктора и откуда я могу знать, что это доктор?

Я пытаюсь пошевелить губами и сказать что-нибудь колкое в ответ, но не помню, как это делается. Я вообще практически ничего не помню. Как я назвал этого доктора? И почему? Кто я сам и почему считаю привычным пребывание в больнице? И что это за больница?

У меня нет ответов на собственные вопросы.

Мое сознание воспаряет к облакам, играет в воздушных потоках, то поднимаясь вверх, то стремительно пикируя вниз. Я птица и наслаждаюсь своим полетом. Светит яркое солнце, небеса голубы, облака белоснежны, слабый ветерок играет с моими крыльями, когда я набираю высоту. Складывая их, я камнем падаю вниз, в облака, а потом снова взмываю над ними, рассматривая каждое в отдельности.

Вот это облако похоже на девушку с длинными волосами и испугом в глазах; я знал ее когда-то, но очень недолго. Вот это похоже на молодого парня в странном облачении, а следующее смахивает на кого-то по имени Джек, кого я знаю очень давно, точнее, должен бы знать… Следом еще одно — огромное, похожее на потрепанный в боях корабль, с язвами ожогов и ранами от разрывов торпед на бортах… Почему мне кажется, что я должен все это помнить? К чему вообще все это? Разве мало просто парить в небесах и получать удовольствие от полета?

А та серая туча, наползающая с горизонта, грохочущая громом и изрыгающая молнии из своего огромного брюха, постоянно меняющая очертания, вселяет в меня тревогу. Она похожа на Магистра.

Я снова камнем падаю вниз, но на этот раз не успеваю расправить крылья и разбиваюсь о стальную поверхность.

Другой сон.

Я продираюсь сквозь серую мглу, пытаясь кого-то отыскать. Серый цвет преследует меня, серый туман, серое небо, серое болото под ногами и серый лес где-то впереди, Ноги по колено вязнут в грязи. Кажется, что окружающий меня туман материален и старается не допустить меня к цели, а я даже не знаю, что у меня за цель. Я должен кого-то найти. Но не представляю кого и понятия не имею, что будет дальше. Что мне с ним делать? Сыграть партию в «осаду»? Оказать ему помощь? Вывести на свет? Но я даже не знаю, где свет в этом абсолютно сером мире.

Или я должен его убить?

Умею ли я убивать? О да! В каком-то смысле умение убивать является частью моей работы, хотя я не могу сказать, что это за работа. Но что убивать я умею, это я помню прекрасно. Я владею огнестрельным оружием, холодным оружием, могу убивать и голыми руками.

С очередным шагом я проваливаюсь в трясину по пояс. С трудом, цепляясь за хлипкую ненадежную почву, я пытаюсь выбраться из трясины, но земля крошится у меня под пальцами, и я увязаю все глубже. Болото засасывает меня. Я должен пойти на отчаянный ход, сделать что-то решительное, но не представляю что.

Когда разгадка начинает брезжить в моей голове, окружающая мгла вдруг приобретает форму и материальность и сгущается. У нее вырастают сотни щупалец, каждое из них оканчивается лезвием, и все они тянутся ко мне, стремясь уничтожить.

Я вытаскиваю из ножен свой верный двуручный меч и обрубаю тянущиеся ко мне отростки. Они просто ползут вперед, со всех сторон, стремясь соединиться в точке, центром которой я являюсь, и не имеют ни малейшего понятия об искусстве фехтования. Мне не стоило бы большого труда разделаться с ними, если бы я не увяз в болоте уже по грудь.

Еще миг, и одно из щупалец касается моего лица. Я кричу, и трясина смыкается над моей головой, заливая рот вонючей жижей и обрывая мой вопль.

И я --">