Роман Сергеевич Афанасьев - Война Ночных Охотников (СИ)

Война Ночных Охотников

Часть Первая - В Чужом Краю. Глава 1

РОМАН АФАНАСЬЕВ

ВОЗВРАЩЕНИЕ НОЧНОГО ОХОТНИКА

Часть первая

В ЧУЖОМ КРАЮ

Поезд еще не успел остановиться, а дверь пассажирского вагона уже распахнулась. В кромешной темноте мелькнуло светлым пятном чье-то лицо. Состав, грохоча и лязгая сцепками, издал протяжный железный стон и замер напротив вокзала - одноэтажного обветшавшего здания с пыльными окнами. Юркая тощая проводница вынырнула из тамбура, заученным движением обмахнула поручни желтой тряпицей и ступила на потрескавшийся асфальт. Едва успела шагнуть в сторону, как из распахнутой двери на перрон шагнул жилистый человек в зеленой камуфляжной ветровке.

Он вскинул руку, прикрывая глаза от яркого летнего солнца, обернулся, бросил взгляд на поезд, замерший у перрона. Двери других вагонов открылись, и пассажиры начали неторопливый ритуал путешественников – высыпали на перрон в трениках, в тапочках, дымя сигаретами и разминая затекшие плечи.

-Пятнадцать минут, - сухо напомнила проводница. – Ждать никто не будет.

Человек в ветровке кивнул, развернулся и быстро зашагал к распахнутым дверям вокзала, благо до них было рукой подать. На ходу ладонью пригладил темные волосы, провел загрубевшими пальцами по подбородку. Щетина снова отросла – не настолько, чтобы называться в этих краях бородой, но достаточно для того, чтобы озаботиться поиском бритвы. Худое лицо было загорелым и обветренным, кончик носа даже шелушился, – успел сгореть под горячим летним солнцем. Но это, похоже, не слишком беспокоило пассажира. Он быстрым шагом пересек небольшой зал ожидания, напоминавший крохотный кинотеатр с рядами древних раскладных кресел, прошел вокзал насквозь и вышел через двери с другой стороны – к площади.

Никто не обратил на него внимания. Загорелый, небритый, в потертой камуфляжной куртке с капюшоном, какие бывают у рыбаков. Штаны из того же набора – потертые, изрядно помятые. На ногах стоптанные высокие ботинки на шнурках, рыжие от грязи дальних дорог. На плече болтается мешок – старый зеленый туристический рюкзак государственного образца, вытертый почти до дыр и возрастом, пожалуй, старше своего хозяина.

Ничего необычного в этом человеке не было. Таких рыбаков-охотников в этих медвежьих краях было навалом – как своих, так и приезжих. Этот городок, нанизанный на железнодорожную нить, словно выщербленная каменная бусина, казалось, застыл в безвременье, превратившись то ли в музей, то ли в памятник самому себе и канувшему в лету обществу. Здесь одновременно и кипела жизнь, и не происходило ничего. То самое ежедневное ничего, оставляющее после себя шрамы напрасно прожитых дней и горький привкус разочарования. И на очередного бродягу всем местным жителям было глубоко наплевать, ведь тут их по десятку на дюжину. На этот раз город ошибался. Таких охотников в этом медвежьем уголке еще не бывало.

Шагнув из дверей вокзала на асфальтовый тротуар, Кобылин быстро глянул по сторонам, словно камера, делающая моментальный снимок. Небольшая площадь перед вокзалом, больше напоминала парковку. Пара машин с желтыми фонарями такси, по краям пяток ларьков с мелочевкой. Широкая, видимо, центральная улица тянулась вдоль всей площади. На другой стороне – привычный лабиринт из каменных пятиэтажек, покрытых пылью и расцвеченных нелепо яркими плевками рекламных объявлений.

Прикрыв глаза, Алексей на секунду замер, прислушиваясь к себе. Его тянуло на ту сторону дороги. Зов был так силен, что охотник ощутил его еще на подъезде к этому городку. Когда вагон добрался до перрона, зов настолько усилился, что Кобылину пришлось выйти на этой станции. Не в силах сопротивляться тяге, он был вынужден подчиниться и шагать туда, куда его вел непреложный закон. Там, теперь уже совсем близко, располагалось то, чему не было места в этом мире.То, что слишком задержалось на этой стороне и породило волну сопротивления. Нечто, напоминающее болезнь, нечто, что требовало немедленного вмешательства защитных механизмов этого мира. И этот защитный механизм был обязан отреагировать.

Открыв глаза, Кобылин быстрым шагом направился к ближайшему ларьку, подстраиваясь под внутренний ритм, походивший на щелчки метронома. Алексей двигался упругой бесшумной походкой, вклиниваясь между проносящимися мимо секундами и равнодушными --">