Виталий Винтер - Багровый рассвет

отбиваться от бесконечных десантов Чёрного Халифата. Но и без того было понятно, с кем он бился там. Теперь-то за заливом вроде стало поспокойней, но только после того, как «чёрные» надавали обоим западным гособразованиям по полной программе у Новой Одессы – перетопив оставшийся флот и высадив десант. Чтобы выбить окопавшийся там десант, пришлось, скрепя сердце, договариваться друг с другом и – о кощунство! – просить помощи у злых имперцев, а те просто-напросто попросили посодействовать своих союзников – федералов с востока. Но ничего с того хорошего не вышло. После помощи сразу стали орать, что имперцы с союзниками только о том и мечтают, как захапать соседские проблемы и территории в свой рвущийся от них карман. И всё началось сызнова, хотя, по правде говоря, и не прекращалось уже который десяток лет.

За проливом к западу расстилались земли, как было принято величать их на Острове, – «несостоявшихся государств». Которые, как говорил его сотник: «И дать людям жить не способны, и умереть никак не могут», – всё время, цепляясь за образы разнообразных внешних врагов, не дающих им нормально существовать. Напарник Сашка был ещё менее многословным, но как-то раз коротко сказал ему: «Нельзя оживить то, чего никогда и не было». Единственные союзные Острову и имперцам территории лежали за проливом на востоке, словно буфер между коронной имперской территорией и поражёнными словно массовой болезнью идиотизма и ненависти к соседям и братьям в прошлом западными гособразованиями.

Щербаков отбросил закипевшие в раскалившейся голове мысли и, осторожно вдохнув полной грудью обжигающий воздух, приподнял тяжёлый приклад снайперской ОСВ-96. Припал, поморщившись, к снайперскому прицелу – резина окуляра обожгла кожу словно раскалённым железом. Привычно устроив приклад на плече, он повёл толстым стволом, увенчанным пламегасителем, медленно просеивая, сквозь приближение оптики, пустынную черноморскую гладь. Безветрие превратило море в подобие огромной линзы. Эта линза ослепительно отражала жар, и горизонт почти исчезал, растворяясь в расплывавшейся дымке миражей. Насколько можно было судить – горизонт был чист. Впрочем, как и все последние пять дней…

Напарник зашевелился и, потянувшись, издал протяжный рёв хорошо отдохнувшего человека – вполне довольного жизнью.

– Младший урядник Заставский! Попрошу не демаскировать нашу позицию! – сказал подхорунжий, откровенно обрадовавшийся проснувшемуся собеседнику.

У напарника было загорелое до черноты и небритое, заспанное лицо с весело сверкавшими серыми глазами.

– Ещё скажи, шо тута наша погранзастава или, ещё лучше, таможенный пост, – весело осклабился из своего куста Сашка.

– Ага, и чёрные контрабандисты придут. Увидят тебя и дадут нам на лапу чёрных и экологически чистых динаров.

– Да уж, эти дадут… – протянул напарник.

Он, нагнув выбеленную солнцем голову, пошарил в жёлтой траве.

– Смотри, шо нашёл! – загоревшая до черноты рука Сашки сжимала изодранный разноцветный газетный лист. – Лежит тут, наверное, лет десять, с самого Потопа, если не больше. Слушай, почитаю тебе международные новости.

Он затараторил, фальшиво серьёзным тоном:

– Правительство Голландии сообщает об успешном выполнении очередного проекта, отобравшего у моря пятнадцать квадратных километров, пригодных для рекультивации земель. Западно-Амстердамская дамба стала одним из крупнейших проектов, реализованных в пятом десятилетии двадцать первого века…

Вовка устало перебил его:

– Нету больше ни Голландии, ни Амстердама! Одними из первых булькнули, – медленно сказал он, пытаясь найти хоть какое-то подобие тени за дистрофическими кустиками и одновременно, безнадёжно, гоняя горячий воздух потрескавшимся листком клёна, неизвестно, каким образом очутившимся в переплетении травы. – Не помогли эти дамбы, когда океан на пару десятков метров подпрыгнул. – И, помолчав, с презрением оглядев кленовый листок, кинул тот вниз с крутого ската берега к воде и добавил: – Перед самым развалом вроде говорили, что дёрнули они все в Африку. В бывших колониях своих, небось, дамбы опять строят…

– Если им дадут что-то там строить, как и нам тут. Глянь в свою оптику, – вдруг совершенно другим голосом сказал Сашка. – Вроде на горизонте что-то объявилось…

Мгновенно подобравшись и вскинувшись, Вовка припал к раскалённой резинке прицела. Вдали появилась чёрная расплывчатая --">