Александр Карлович Золотько - Оперативник

исчезло, поэтому сообщение из Иерусалима распространялось по миру медленно. Там, куда оно все-таки приходило, ему поначалу не верили. Мало ли что могло привидеться в такое время!

Но те, кто находился в Иерусалиме, стояли на улицах и потрясенно смотрели на серебристый стремительный росчерк колонны, возникшей в центре города и соединившей землю с небом.

Ее назвали Иглой.

Потом стали подсчитывать потери.

Погибших было не очень много. От силы — несколько десятков тысяч. Больше было пропавших без вести.

Три миллиарда.

Глава 01

И путь этот будет стоить любого покаяния.

Урбан Второй

Транспарант с рекламой лучшего в Иерусалиме стейк-бара «Три поросенка» висел за Яффскими воротами вот уже третий день. Ветер и снег с дождем изрядно потрепали и его, и воздушный шар, но и текст, и изображения всех трех поросят читались явственно из любой точки Старого города. Все три поросенка были румяны, округлы, у каждого во рту было по яблоку. Чтобы к хозяину бара Джеку не было претензий ни у Ордена, ни у Объединенной Инквизиции, этим рекламе стоило бы и ограничиться, но шкодливая рука Джека, малевавшая этот шедевр маркетинга, добавила всем трем зажаренным поросятам пейсы и тюрбаны. С шестиконечной звездой и полумесяцем, ясное дело.

Джека регулярно вызывали в Муниципалитет священного города, к нему время от времени наведывались инквизиторы, но Джек стоял на своем, вовсю ссылался на Акт Двенадцати и посылал особо назойливых со всей прямотой бывалого моряка. И, между прочим, право рекламировать свое заведение имел полное. В Старый город он не лез, к Темным домам не приближался, а, как временные обитатели Темных домов отнесутся к его художеству, Джеку было глубоко плевать.

Это реклама, сэр, да, а не какой не терроризм. Вот так, сэр. И пошли вы в жопу, святой отец, прости меня Господи.

Один раз Орден попытался подать на Хаммера в суд, придумали даже подходящую формулировку о прозелитизме. Звезда и полумесяц в иске были поданы как агитация, но Джек предложил вначале убрать с неба луну, а потом уж с его рекламного плаката полумесяц. И продемонстрировал потрясенному трибуналу бумаги, в которых его свинский рисунок значился как товарный знак и посему не мог быть изменен никем.

От Хаммера официально отцепились, но регулярно приходили к нему с увещеваниями и уговорами. С совершенно безрезультатными, между прочим.

У Ивана Александрова мысль, как можно прищучить Джека, была, но доводить ее до ведома начальства Иван не спешил. В конце концов, у Джека действительно были лучшие в Иерусалиме свиные стейки, низкие цены, льготы для оперативников Ордена и личные скидки для самого Ивана.

И это был не шантаж. Хотя, с другой стороны, как трезво рассудил Иван, шантаж не входил в список смертных грехов, а был, если разобраться, средством помощи ближнему в борьбе со смертным грехом гордыни.

Джек, выслушав идею Ивана и доводы, признал аргументацию неотразимой, выразил, правда, сомнение, что бесплатное угощение Ваньки Каина может подтолкнуть к другому смертному греху, обжорству. Борясь с алчностью, но, чтобы не впасть в уныние и не навлечь на себя гнев и зависть, заявил в конце беседы Хаммер, он готов предоставить господину специальному агенту Ордена Охранителей Ивану Александрову скидку в пятьдесят… семьдесят процентов. На том высокие договаривающиеся стороны пришли к соглашению.

Что позволяло Ивану экономить скудное свое жалованье, а Джеку — и дальше поднимать над своим стейк-баром наполненный гелием воздушный шар с привязанным к нему скандальным транспарантом.

И, что показательно, ровно в тот день, когда в Темные дома приезжали постояльцы. Ни раньше, ни позже.

По мнению Ивана, если о чем и спрашивать Джека, то об источниках этой секретной информации. В Ордене, во всяком случае среди оперов, принято было считать, что день прибытия посольств через Игольное Ушко является тайной, недоступной для посторонних.

Получалось, либо не совсем тайна, либо Джек — не особенно посторонний.

Пока — на планерках это «пока» подчеркивалось особо — вопиющая утечка не приводила к тяжким последствиям, но требовала бдительности, бдительности и еще раз бдительности.

С чем Иван, в принципе, был совершенно согласен.

Очередной порыв ветра сильно дернул шар, канат натянулся, а поросята --">