Александр Анатольевич Валидуда - На задворках галактики - 3

Валидуда Александр Анатольевич
"На задворках галактики"  Книга 3

ЧАСТЬ VI. ТАЙНЫЙ ФРОНТ
Глава 1

Новороссия, Стежемская губерния 10.09.153 г.э.с.

Веремейск. Этот маленький уездный городок вдали от фронта был похож на сотни ему подобных городков. Похож за одним исключением – отсюда до "серого терминатора", как по научному называлась обширная зона границы с Пустошами, было немногим более двухсот километров. Через Веремейск пролегала одна из многочисленных воздушных артерий, что питали фронт; на краю городка располагался аэродром подскока и через него дённо и нощно на север и на юг летали боевые и транспортные самолёты, бывало что и целыми эскадрильями, а бывало что и вертолёты. Последние, впрочем, чаще уходили по иному маршруту – на восток или возвращались оттуда – из Пустошей. Эта вторая не афишируемая артерия имела важное значение в текущих мероприятиях Главразведупра.

Десантно-транспортный вертолёт Ю-3ТМ "Китоврас" с бортовым номером "42" приземлился на вертолётной площадке незадолго перед обедом. Ещё не застыли неподвижно лопасти, как наземь спрыгнули его пассажиры – полторы дюжины крепких мужчин молодого и среднего возраста. Часть из них была одета в военную форму с положенными знаками отличий, другая часть облачена в комбинезоны одинакового землисто-коричневого цвета, какие лет шесть назад вышли из употребления у аэродромного техперсонала ВВС. Эти устаревшие комбезы являлись своего рода маскировкой от любопытных глаз, в них переоделись на борту, когда пролетали "серый терминатор", избавившись от присущих в Особой Научной Экспедиции жёлтых комбезов учёных или белых – вольнонаёмных технарей. Среди этой братии гражданских избавился в полёте от "своего" жёлтого облачения и Максим Масканин, переодевшись в повседневный офицерский мундир, на прощание выданный командором перед отлётом. С иголочки китель и брюки, яловые сапоги, новенькая фуражка и табельный "Воркунов" в кобуре. А вот древний клинок был заблаговременно завёрнут и спрятан в тубус, который командор вручила тоже перед отлётом. Единственно чем выделялся сейчас Масканин от прочих армейских попутчиков – его форма была лишена знаков отличий, отсутствовала даже кокарда. При других обстоятельствах Максим почувствовал бы себя неуютно, особенно здесь на аэродроме среди соратников по оружию. Но сейчас он ни о чём таком не помышлял.

Он возвратился домой. Домой!

К разговорам попутчиков он не прислушивался. Теперь он на какое-то время оказался предоставлен самому себе. Отойдя от площадки, скользнул глазами по хищным мордам двух 'Скальпелей' – так на армейском жаргоне называли ударный вертолёт Ю-2М. Заодно он подметил, что их воздухозаборники, венчающие двигатели почти под самой осью, зачехлены. 'Скальпели' стояли на соседних площадках, а метрах в ста от них крылом к крылу застыли несколько поршневых транспортников 'Владимир', у которых суетились аэродромные техники.

Масканин остановился у кромки земли, утрамбованной и застеленной наборными листами аэродромного покрытия. И подставил лицо ветру. Наконец-то он дома.

Какое благолепие! Какая настная погода! Кажется, сам воздух пропитан чем-то таким неуловимо родным. Максим закрыл глаза и задышал полной грудью. Ветерок ласково овивал лицо, сквозь смеженные веки лучилось солнышко. Масканин зажмурился и открыл глаза – небо синее-синее и без единого облачка. Он присел на траву и рука сама потянулась к травинкам. Пальцы перебирали узкие листочки и стебельки, поглаживали невзрачные цветочки. В эти мгновения эти маленькие цветочки казались самыми распрекрасными цветами на свете. Вторая ладонь легла на спрессованную почву площадки и пальцы впились в твёрдую корку. Тёплая пригоршня земли словно пробудила таинственные токи, пробежавшие от ладони вверх по руке к самому сердцу. Казалось, мать-земля обрадовалась своему сыну и он радовался ей в ответ. А потом на палец медленно наполз жук-рогач в коричневой хитиновой броне и Максим поднёс руку к глазам. Жук раскрыл крылья и умчал по своим жучьим делам.

– Поручик Масканин Максим Еремеевич? – прозвучал за спиной молодой почти мальчишеский голос.

Максим нехотя повернулся. Перед ним стоял юноша в выцветшем офицерском мундире. Слегка мятые погоны прапорщика, нашивка за ранение, Слава 3-й степени, на портупее сабля и кобура. Вставать и разговаривать с ним не хотелось. И не потому что --">