Андрей Александрович Вербицкий (СИ) - Безжалостный край

Андрей Вербицкий БЕЗЖАЛОСТНЫЙ КРАЙ

Пролог

Зареченск. Институт ядерного синтеза

— Профессор Николаев, это Борис Никитович Хворостовский. Пройдите в операторскую, — прозвучал в динамике голос руководителя проекта.

Профессор Николаев с сожалением отставил чашку свежезаваренного чая, чертыхнулся и вышел из кабинета. Быстро преодолел коридор и таким же скорым шагом подошел к лифту, на котором спустился на минус третий уровень. Сотрудники института называли этот уровень «полигоном», именно там находился новый ядерный реактор — гордость научного учреждения.

Лифт выпустил ученого в небольшой холл с единственной бронированной дверью и «аквариумом» охраны. После соблюдения формальностей двери полуметровой толщины легко открылись, пропуская молодого профессора в ярко освещенный коридор, ведущий в святая святых института.

Пройдя по длинному пустому коридору, Николаев предстал перед своим начальством.

— Вот что, голубчик, вы уж простите, что я так бесцеремонно отрываю вас от похода домой. Понимаю, понимаю, — поднял руку академик Хворостовский, как бы извиняясь, — ваша смена закончилась, но операторы твердят, что возникли какие-то неполадки. Я прошу вас разобраться, в чем именно дело.

Николаев кивнул. Он уже смотрел на мониторы, выискивая отклонения от нормы, но взгляд профессионала пока не находил ничего необычного.

— С чего вы решили, что есть неполадки? Какие расхождения параметров? — Он оторвал взгляд от ближайшего дисплея и посмотрел на шефа.

— Вы ведь у нас специалист по системам…

Дальнейшие слова академика Хворостовского потонули в звуке аварийного сигнала. Все присутствующие бросились к мониторам, пестревшим красными надписями и такими же зловеще красными графиками.

— Не может быть!.. — прошептал Николаев, но его никто не услышал.

Механизмы аварийной защиты начали быстро опускать реактор в саркофаг, но они не успели. Новый реактор, предназначенный для перестройки атомарной структуры элементов, взорвался, оставив на месте института и окружающих кварталов огромную воронку, но за мгновение до взрыва произошло не просчитанное учеными явление. Выброс мощной волновой структуры, схожий с электромагнитным импульсом, накрыл небольшой научный городок и его окрестности, вывернув наизнанку все, что находилось в эпицентре, — людей, животных, постройки, технику… Пространство и время содрогнулись в локальном апокалипсисе… и успокоились.

Приехавшие спустя несколько часов спасатели сразу поняли, что спасенных не будет.

Тот же город. То же время. Камышинский район

— Слышь, чувак! Бабки есть?

Александр обернулся. Сзади, нагло ухмыляясь, стояли четверо подростков.

Бер тяжело вздохнул. Подраться он и сам раньше любил, когда был таким же сопляком, как эта четверка «робингудов». Но те времена давно миновали, хотя жизнь иногда заставляла вспомнить былое — вот как сейчас. Да только сегодня драться нежелательно — не очень хочется выслушивать от матери нотации. В своей победе Бер не сомневался, все-таки самбо занимался с детства. Потом отслужил два года в морской пехоте, а после армии четыре года продолжал заниматься рукопашным боем в институте. Такой опыт умения постоять за себя вселял некоторую уверенность в положительном исходе драки. Однако нападающих четверо, а он один. Правда, поведение грабителей оставляло надежду, что все обойдется без большой крови. Если бы всерьез хотели ограбить, не трепали бы тогда языком. Просто стукнули бы арматуриной по башке — и прости-прощай.

— Слышь, чувак, бабки гони! — не унимался долговязый парень. Он широко ухмылялся, посверкивая золотой фиксой.

Александр внимательно осмотрел четверку, пытаясь определить для себя степень опасности. Парни были обуты в тяжелые берцы — такими скины любят буцать тех, кто им не по нраву. Военного образца штаны и кожаные куртки пестрели логотипами известных фирм — спонсоров гоночных команд. В общем, стандартный прикид современного скучающего подростка.

— Бабки есть, только не захотят они с тобой встречаться. Старые уже, — «включил дурачка» --">