Сергей Чернов , Яна Каляева - Стиратель

Стиратель

Глава 1 Ну пожалуйста, Михал Лексаныч

Будто из воды выныриваю. Только что вокруг было оно, изменчивое пространство, но блёкло окрашенное, почти чёрно-серо-белое — говорят, когда-то такие телевизоры были, врут, небось, — и вот по всем органам чувств бьёт многоцветье красок, запахов и звуков.

Поднимаю голову, переводя внимание со своей ладони, лежащей чуть выше и правее паха пациентки. Упираюсь взглядом в весёлые и ясные серые глаза. Уже хорошо — отмечаю как врач, — что весёлые. Дамочка приятная. Полноватая, но совсем уж форму не потерявшая, тридцати четырёх лет, — всплывают анкетные данные из карточки. Двое детей, патологий и вредных привычек не имеет, с лишним весом активно борется — посещает бассейн. Из бассейна она и ехала, когда машину занесло, развернуло на встречку, под не успевший затормозить джип… Первые сутки борьба шла за жизнь пациентки, первую неделю — за сохранность ног и вот уже третий месяц — за восстановление организма.

Помогать этой дамочке в радость, потому что она и сама изо всех сил старается себе помочь: превозмогая боль, выполняет все упражнения и предписания. Хотя полнота, конечно, немного затрудняет эту задачу. Как мужчина и хирург средней руки предпочитаю «худых сук», так иногда называют завистливые дамы юных и спортивных девушек. Их оперировать легче, не мешает мощный слой сала, который имеет склонность к воспалению в местах разрезов. Само собой, это и к худощавым мужчинам относится. Но мужчин почему-то не обклеивают подобными эпитетами. Тощий кобель? Как-то не звучит. Уж точно другие мужчины так не скажут. Женщины тем более.

— Как у вас дела? Боли не беспокоят? Какие-то другие неприятные ощущения?

— Боль есть, но уже меньше, чем на прошлой неделе, — пациентка энергично улыбается. — Ощущения? Как будто ноги набиты стеклом. Но это ничего, я все упражнения выполнила. Вы новые мне назначите? А от вашей ладони немного горячо и слегка покалывает.

— Это хорошо, это заживление идёт. В ускоренном темпе.

— Вы ускоряете?

Женщины любопытны, а сообразительные — втройне.

— Нет, — ни к чему ей знать. — Просто, когда я касаюсь швов, ваш организм как бы обращает внимание на это место. А за ускоренную регенерацию благодарите свою конституцию. Такое у неё замечательное свойство.

И ведь ни словом не соврал, человеческие тела действительно обладают колоссальной способностью к регенерации. После несчастного случая у аппарата МРТ я умею эту способность усиливать и направлять. Но за время подводного плавания в том, блёклом мире — про себя я называю его Тенью — занимался не только этим.

— Михаил Александрович, а когда я смогу ходить? — спрашивает пациентка.

— У вас два варианта, — выпрыгнувшая наружу опаска в её взгляде разбивается о мою безмятежную улыбку, — либо скоро, либо очень скоро. Больше месяца валяться на кровати никак не получится.

Понимаю, что надо аккуратнее со словами, но иногда ничего не могу с собой поделать. Хотя, с другой стороны, точно знаю, что только что заразил её абсолютной уверенностью в благополучном исходе.

Выхожу из палаты, расстегиваю верхнюю пуговицу халата. Ну вот, вроде удалось и помочь всем, кто нуждался в этом, и самому не перегреться. Теперь можно и позавтракать! Сегодня вроде овсянка. В бытность интерном воротил нос от больничной еды, а теперь привык: бесплатно и идти никуда не надо… Не особо вкусно, зато с гарантией не отравиться.

Не тут-то было. По коридору за мной бежит сестра Светочка.

— М-михал Лексаныч! — запыхалась, бедняжка, так спешила. — Извините, Михал Лексаныч… Пархоменко не вышел на работу. Так что его пациенты на вас сегодня.

— … — ничего не отвечаю, только смотрю. С откровенным недоумением.

Отмечаю специфическую реакцию Светы, такую же можно увидеть у недоброго, но весёлого шутника, нацелившегося на спящего, и вдруг напоровшегося на абсолютно ясный и недоброжелательный взгляд бодрствующего человека.

Причём ловится шутник на горячем. Когда уже подносит горящую спичку к вате, забитой между пальцами ног. Где-то даже забавный микс: разочарование, страх пойманного с поличным, замешательство…

— Нет. Моя смена закончена. Столько даже лошади не работают… — продолжаю движение в сторону столовой.

Светочкин пыл угасает, но она всё-таки плетётся за мной. Присаживается за стол, стоически выдерживает мой давящий взгляд. Ем овсянку с маслицем, двойную --">