Максим Злобин - Право Вызова

открыл шейкер, вылил мою половину пойла в рокс и прикрыл его сверху картонной хреновиной, которую обычно подкладывают под кружку пива.

— Готов⁉

— Готов!

Бармен хитро улыбнулся, взял стакан и дважды со всей дури трахнул его о барную стойку. Третий удар должен был прийтись мне по каске, — бармен уже занёс руку, — как вдруг:

— И-Ы-А!

Я икнул так громко и дёрнулся так сильно, что каска слетела к чёртовой матери и, — ЕБЛЫСЬ! — толстое стеклянное дно стакана прилетело мне прямо по темечку. Что-то хрустнуло, Лариса Геннадьевна завизжала, и мир вокруг окутала тьма…

* * *

— Кхь-кхь-кхь! — хрипел помещик Прямухин.

Лицо красное, венки на лбу вздулись, слюни летят в разные стороны.

— Сеня, хорош, — скомандовал Клоновский.

— Кхь-кхь-кхь!

— Сеня, хватит. Завязывай.

— Кхь-кхь-кхь!

— Сеня!

— Кхь… Кхь… Кхь…

Помещик перестал хрипеть и сопротивляться. Его язык вывалился изо рта, а глаза закатились куда-то вверх. Лицо Ильи Ильича застыло в самом неэротичном ахегао на свете.

— Сеня, ёб твою мать!

Сеня пришёл в себя и разжал хватку. Тело Прямухина тут же упало на пол, как мешок с картошкой. Хотя, точнее будет сказать «как мешок с картошкой и с говном», — помещик и без того пованивал, а тут уж совсем расслабился.

— Сеня! Ты его убил что ли⁉

— Извините, Антон Николаевич, — Сеня виновато потупил взор.

— Сеня, ты… ты… ты психопат грёбаный, вот ты кто! Тебе лечиться надо! — Клоновский подошёл и склонился над телом. — И что мне теперь делать по-твоему⁉ С кого мне теперь взыскивать долг?

— Отсудите поместье, — пожал плечами телохранитель.

— Да на кой хрен мне сдались эти руины? А-а-ай, чёрт! — выругался Клоновский. — А может быть такое, что он просто потерял сознание?

Сеня снова пожал плечами.

— Не знаю, — сказал он. — Может быть.

— Хм… А как это проверить? Пульс лучше всего прощупывается на шее, верно?

И снова Сеня пожал плечами; мужик явно любил это дело — пожимать плечами.

— И за что я тебе плачу⁉

— Я душу людей, на которых вы указываете.

— Ну да, верно, — кивнул Клоновский. — Так, ладно…

С тем он разгрёб мусор, встал на колено и приложил два пальца к сонной артерии помещика.

Ничего.

Ни одного удара, даже слабенького.

— Да не, — сказал Клоновский. — Мёртвый. Точно.

И в этот самый момент Илья Ильич открыл глаза, вздохнул и резко сел…

* * *

Я пришёл в сознание не сразу. Сначала у меня не было ни мыслей, ни тела. Было лишь стойкое ощущение того, что я не иначе как тону. Мне не хватало воздуха. Очень не хватало. А ещё я не мог шевелиться.

Я умирал, я чувствовал это.

И тут вдруг, — щёлк! — мне как будто бы дали доступ к телу. Руки, ноги, голова — всё ощутилось целиком и сразу.

Первым делом я втянул в себя воздух. Звук при этом получился такой, будто это насос-лягушка наглотался воды. Вторым делом я резко сел и тут же ударился лбом обо что-то твёрдое и хрусткое.

Ох, ё-ё-ё…

Я расквасил нос парнишке, который зачем-то склонился надо мной. Доктор? Я что, вместо «спасибо» уебал доктору по морде? Стыд-то какой! Он же меня спасал!

— Прошу прощения! — крикнул я каким-то чужим голосом. — Я это не специально!

— Мф-мф-мф, — прошамкал доктор, зажимая нос ладошкой.

Парень явно потерялся. Он что есть мочи таращил на меня глаза и пятился.

— Осторожно, доктор! — закричал я, но поздно.

Доктор споткнулся о какую-то сраную табуретку, завалился назад и в падении крепко приложился затылком об острый угол стола. Затем он упал в гору салфеток и без движения затих. Мятые, скомканные, липкие даже на вид, — ну точь-в-точь обдроченные, — салфетки начали багроветь от его крови.

И тут я начал кое-что догонять.

Парень не выглядел как доктор. Вместо белого халата на нём был костюм-тройка без пиджака, но с жилеткой. Жилетка при этом была яркой, красно-жёлтой, расписанной пол хохлому. Да и комната, в которой я пришёл в сознание, меньше всего походила на больничные покои.

Грязь кругом, вонища, фантики.

— Ах ты сволочь, — раздалось позади.

Оглянувшись, я увидел здоровенного бугая. Бугай скалился, рычал, жал кулаки и медленно направлялся в мою сторону. Я как-то сразу понял, что этот персонаж настроен ко мне враждебно. Я такие вещи считываю, ага. Секу прям.

— Стоять! — крикнул я и поднялся на ноги. — Не подходи! Тебе же хуже --">