Александр Алексеевич Изотов - НеТемный

НеТёмный

Глава 1

— Сдохни, вонючая отрыжка Неба!

Клинок служителя Тьмы пронзил девушку, пройдя через атласные ткани и плоть, будто сквозь масло. Верховная жрица Ордена, дёрнувшись, со стоном упала на плечи убийце, приобняв его за плечо, как самого близкого друга.

Тёмный Жрец подкосился, будто девушка весила несколько тонн, они оба упали на колени, но он продолжал проворачивать клинок в её животе.

— Да! Да, продрись ты светящая! — он рычал и рычал, орудуя рукой, — Теперь я верховный, теперь я… агхр… какого⁈. хр… а-а…

Рубиновая, чуть ли не сияющая в темноте, кровь потекла по лезвию, по гарде и по оплётке рукояти. Затекла на стиснутые пальцы, сразу устремившись по перчатке под рукав, будто живая, коснулась кожи… и служитель задёргался в одном такте с его жертвой. Так они, свалившись, замерли на полу башенной кельи.

Царившая снаружи ночь жадно всматривалась в маленькое окошко, став свидетелем страшных событий. Какая ирония — верховная жрица Ордена Света умирает посреди ночи.

Всё это я наблюдал, стоя в дверях. Сияние, на миг охватившее оба тела, устремилось было ко мне, но я быстро очертил воздух перед собой особым знаком, добровольно и окончательно отсекая часть души. Теперь она принадлежит Бездне.

Очертил левой рукой, потому что правой у меня не было, рукав болтался пустым. Сияние сразу же погасло, и в келье воцарился полумрак.

С моего лица не сходила улыбка. Восемнадцать лет сражений и поисков, наконец-то, увенчались успехом — последняя Обитель Света, скрытая в непроходимых горах, пала. Ордена больше нет.

Ноги ощущали гул и вибрацию пола — там, внизу, ревел пожар, сжирая монастырь. Кричали монахи, пронзаемые клинками моей армии, рушились обгоревшие остовы зданий. Последняя Обитель, считавшаяся долгое время просто легендой, прекращала своё существование.

И конец ей положил я, Всеволод Тёмный. Один из десяти верховных Тёмных Жрецов, отдавших свою жизнь служению Тьме.

— Кстати, наверняка уже сильнейший из Десяти Тёмных Жрецов, — с улыбкой прошептал я и вошёл в келью, — Только другие об этом не знают.

«Истинно так, магистр Всеволод, Десятый Жрец. Ты — сильнейший! Ты смог найти её».

Этот голос, являющийся лишь проекцией беса-помощника, всегда преследовал меня. Обычно мне приходилось затыкать его, чтоб не сходить с ума, но сегодня я не обращал на него внимания.

Моя тёмная аура волочилась по полу чёрным маревом, покрывая разбросанные вокруг свитки и монашеские пожитки. Всё, что казалось моему подсознанию ценным, сразу растворялось в тени. Потом посмотрю, хотя мало чего осталось в этом мире, что было бы мне интересно.

Разбросанные вещи — это не следы борьбы, нет. Жрица, как и все её адепты, практически не сопротивлялась. Может, в некоторых и осталась ещё тяга к борьбе, но та ересь, которую Тьма умело запустила много лет назад в Орден Света, возымела правильное действие.

Этот служитель Тьмы, Девятый Жрец, известный неуправляемой злостью, слегка увлёкся в разрушениях…

Я склонился над телами. Лицо Девятого застыло в безумной ухмылке, остекленевшие глаза смотрели в Бездну, наверняка уже сожравшую его душу. Идиот с мозгами болотного упыря был очень мне полезен.

— Надеюсь, моей рукой ты не творил ничего непотребного? — с улыбкой спросил я, похлопав его по правому плечу, и повернулся к жрице.

Девушка лежала на спине и ещё дышала. Такая молодая, ей наверняка только стукнуло восемнадцать. Моя аура расступалась перед ней, не имея власти над светлой жрицей, и я морщился — ощущения не из самых приятных, когда твоя сила разбивается, как прибой, об утёс.

Красивое лицо, будто знакомое. Наверняка я уже убивал какую-нибудь её родственницу, эти адепты Света все повязаны родством.

«Лишь во Тьме все прекрасны! Это Свет разделяет, ищет недостатки и указывает на них, а Тьма справедлива ко всем», — бес пел свои дифирамбы.

Жрица умиротворённо сопела, глядя в потолок, и в глазах у неё было что-то такое, что непроизвольно и я вскинул голову. Нет, просто добротные дубовые доски.

Улыбнувшись, я снова посмотрел на неё. Как похожа на меня молодого. Скорее всего, это потому, что у жрицы такой же страстный, полный безумной тяги к знаниям, взгляд.

О, да, когда я впервые вступил на долгий путь, ведущий к Тьме, я жадно поглощал каждую букву в древних трактатах и писаниях. --">