Серж Винтеркей , Артем Шумилин - Ревизор: возвращение в СССР 4

Ревизор: возвращение в СССР 4

Глава 1

20.03.1971 г. Механический завод.

Мой кулак удачно прилетел прямо в челюсть моему обидчику — атаки с моей стороны он совсем не ожидал. Нокаут был невозможен — не так еще накачался Пашка, чтобы нокаутировать парня на двадцать пять килограммов больше себя весом, но пошатнулся он здорово. От второго удара — в печень — защитился уже на автомате, а дальше мы вошли в клинч. Услышал визг Гальки, совсем не ожидавшей такого развития событий, а сразу после этого в себя пришли другие парни, и начали нас растаскивать в стороны.

— Что это за больной псих? — орал мой оппонент, его от меня легко оттащили, он не очень рвался продолжать драку. Ну да, его понять можно — а если я и в самом деле псих, и еще и укушу его? Он же меня не помнит, для него я кто-то, кто вдруг, ни с того, ни с сего, на него набросился!

— Сейчас я тебе память освежу, скотина! Припомни-ка, как с месяц назад на Площади к сеструхе моей школьнице приставал с ещё двумя архаровцами? Лапали ее, пытались в темный переулок утянуть! — глядя ему прямо в глаза, громко сказал я. — Мы с другом за нее вступились, так вы нас месить начали. Ногами били втроем! Если бы не другие мужики, вы бы нас там и запинали!

Услышав такое, парень, которого я бил, тут же как-то скис. Помнит он, все, прекрасно помнит, не так и пьян был! Тем не менее, он попытался отбрехаться:

— Не было такого, не верьте ему мужики!

Но голос звучал как-то вяло, и по морде было понятно, что врет. Все вокруг этот тотчас поняли. Что да, все это было.

Руки, державшие меня, сразу же ослабли.

— Васька! Собака, мы с тобой, как нормальные пацаны общаемся, курим, байки травим, в одном цехе работаем, а ты в компании своих собутыльников школьниц повадился насильничать? — низким от бушующих эмоций голосом сказал Игнат, — а я помню тоже, как месяц назад ты на три дня отгул брал, а потом еще с неделю ходил по заводу с низко надвинутой кепкой, как шпион в плохом фильме! Так ты опознания боялся, вонючка? Опасался, что милиция по твою душу придет!

Васька — это от Василия. Красивое имя, византийское, совсем не подходящее для насильника. От каждого слова Игната тот вздрагивал, и горбился все сильнее.

— Видел я его в городе, и тоже не так давно, — сказал другой парень, что оттаскивал Ваську, а сейчас отпустил и брезгливо отошел в сторону, — он с братьями Зауровыми был, а на них печати негде ставить. Оба на зону ходят, как к себе домой, подумал еще, что рискует он в такой компании. А он не рискует, он уже свой в ней! И ведь точно, один из этих братишек сидел за изнасилование! Мля!

— Да ребята, что вы, в самом деле! — попытался встрять Васька с по-настоящему испуганным видом, причем мое присутствие его больше никак не волновало, он теперь боялся своих же коллег по работе. — Да что…

— Что тебе скажу, короче, — перебил его Игнат, — два дня тебе даю на то, чтобы уволиться с нашего завода. Не только с цеха, с завода вообще. Чтобы и духу твоего тут не было! Нам тут насильники ни к чему, мы брезгуем. Иначе…

Последнее слово прозвучало очень зловеще, а руки Игната сжались в кулаки, и он их слегка приподнял.

— Да никто не уволит меня за два дня, что вы! — забормотал Васька.

Дело стремительно развивалось без всякого моего участия, к чему я никак не был готов. Привык как-то к более гнилым временам, к неправильно понимаемой презумпции невиновности, когда свидетельство пострадавшего стараются замять и оболгать, а еще лучше сделать его же виноватым.

Но я был бы дураком, если бы сейчас напоминал о себе, привлекая внимание к своей персоне. Я был в полном восторге — прямо на моих глазах здоровый рабочий коллектив отторгал урода, который в нем пытался прописаться на равных. Как мне нравится страна, в которой такое возможно! В которой не отойдут в сторону, пробормотав — кто его знает, как оно на самом деле было! А может девка была во всем виновата! Мол, курочка не захочет, петушок не вскочит! И видно, что это не единичный случай — сам Васька согласен с тем, что ему лучше поскорее свалить, и прекрасно понимает, что это очень хорошая идея. Боится только, что у него это не получится за такой короткий срок.

— Ты главное, паря, подай заявление, а уж мы, не сумлевайся, поспособствуем! — вступил в диалог самый возрастной участник компании, седой мужик лет пятидесяти, что раньше внимательно слушал, и морщился так, словно ему в суп попала навозная муха, — ты беги в кадры, пиши, а я --">