Роман Александрович Денисов - Четыре угла одной фигуры

▲

Николай вёл Газ М-1, прозванный в своё время «Эмкой». Чёрная, блестящая лаком, машина передом была похожа на голову хищного насекомого: равнодушные безжалостные глаза – фары, мощный лоб – радиатор, плотоядная нижняя челюсть – бампер. Впрочем, сам Николай, за плавность линий кузова, с его крутокрылыми, будто возбуждёнными элементами, обтекаемыми, гнутыми деталями, больше ассоциировал её с женщиной.

«Эмка» неспеша ехала по ровному городскому шоссе, наматывая редкий сор на новенькую резину. Ранняя осень отражалась в блестящих хромированных колпаках. Машина недавно была отреставрированна и сейчас Николай перегонял её из мастерских к месту назначения – в частный автомузей. Почти половина деталей были подлинные; удалось сохранить четырёхцилиндровое сердце с клеймом 1938 года, всю ходовую часть и лишь отделка салона была полностью заменена на современные, схожие со старыми, материалы.

Водитель был опытен в управлении ретро-машинами, он не раз садился за руль старинных, раритетных авто. Зная его умение и осторожность, а также солидную репутацию, заказчики часто приглашали Николая в качестве шофёра тех марок, которые по сравнению с современными, были крайне капризны, а порой и отчаянно непредсказуемы на дорогах. И то сказать, люди привычные к автоматической коробке передач вообще не смогли бы управлять подобными конструкциями прошлого. Тут навыки профессионала были незаменимы. Его даже несколько раз приглашали на съёмки кино, как раз в качестве водителя ретротехники. Разумеется, фирма могла заказать транспортировку на эвакуаторе, но эффект не тот, да и владельцам зачастую нужна была машина на ходу, а переезд из мастерской в музей возможность проверить её в деле. Плюс такая немаловажная вещь, как реклама.

Да, это была его работа, он её любил и ждал. И хотя, основное занятие Николая заключалось в труде на заштатной станции техобслуживания, он считал настоящим делом вождение техники прошлого. В эти праздничные часы он сливался с ней, с её историей, проникая в неё, как бензин в карбюратор. Одевался он по такому случаю во всё лучшее.

Когда Николай забирал машину из гаража после реставрации, его поприветствовал начальник цеха; похлопывая по железному корпусу, он сказал:

– На ней в своё время Солженицына арестовывали.

И рассмеялся.

Мимо, закусывая смердящим гамбургером, прошёл молодой парень, он занимался полировкой хромированных деталей «Эмки». Навстречу ему брёл старый мастер, жуя домашний бутерброд с сыром; он с презрением относился к готовой пище и вообще к фастфуду, и никогда не упускал случая упрекнуть младшего в пристрастии к оному. Как обычно, старик напевал себе под нос околесицу: «нам Туборг строить и жить помога-а-ет, пуру-пум-пум-пум-пум-пум-пум-пу-пу…», – и следом, – «а вместо се-е-ердца каменный мотор…» Его так и называли – Каменный мотор. Это был бог электрики, и с ней на М-1 он справился превосходно.

Выезд из гаража снимала камера фирмы, чтобы позднее разместить видео на сайте.

– Для истории, – заметил старый мастер.

Молодой ещё не прожевал свою объёмную пищу, поэтому промолчал.

Двигаясь по Рязанскому проспекту в правом ряду на скорости 50 км/ч., Николай, держа трёхлучевой руль двумя руками, испытывал всегда новое чувство ответственности; с достоинством и гордостью посматривал он по сторонам, ловя удивлённые взоры. Эти моменты в жизни ценились им очень высоко. Внезапно послышался мощный гудок. Потом другой, длиннее. Он посмотрел в зеркало заднего вида. Тёмно-синий «Ленд Крузер» раздражённо сигналил. Не понимая, чего он хочет, Николай продолжал ехать в своём ряду, машинально чуть увеличив скорость до 55 км/ч. Сзади идущий всё продолжал сигналить. Это было странно; кроме уважения к старости и шофёрского любопытства к перегоняемым авто, со стороны коллег по дороге, Николай никогда ничего не замечал и его всегда пропускали, даже в случаях чужого приоритета, а тут… Неожиданно джип перестроился в левый ряд и поровнявшись с «Эмкой», открыл стекло правой двери. Поток самой грязной ругани хлынул на Николая, через приоткрытую треугольную форточку. В переводе на нормальный язык получалось, что водитель внедорожника недоволен слишком медленной ездой ретро-машины. Николай ничего не ответил на это, только взгляд его стал колючим и жёстким, как игла. Он закрыл форточку.