Андрей Сантана - Призванный быть зверем

Андрей Сантана Призванный быть зверем. Книга первая

Глава 1. Приди, зверь войны

— Иногда руки трясутся, просто завтракаешь, и…

Господи, этот нытик уже третий раз прерывается в своем «душераздирающем монологе»!

— Ничего страшного, продолжайте, Александр.

И, как всегда, доктор — само сочувствие. Кружок обиженных жизнью начинает подбадривать несчастного Александра. А я жду, жду, когда это закончится. Расставив ноги и откинувшись на стуле, продолжаю выдыхать дым от горькой сигареты. Крепкие, люблю такие. Вдох, выдох.

Где-то на первом получасе я перестал вникать в суть разговора и в "исповедь" людей, прошедших через войну. Да, каждый раз одна и та же, мать его, история.

Мой взгляд лениво скользнул по большой надписи на плакате: "Солдат, теперь ты дома! Курсы психологической поддержки". Слышу аплодисменты — видимо, Александр закончил. Нет, ну правда: собралось человек десять и сидит кружочком в пустом зале… идиотизм. Вдох, выдох. На заднем фоне кто-то снова начал говорить. Моим же вниманием завладел дым сигареты — густой, тягучий…

Картинки сменяют друг друга. Сначала звук — гул от падающей бомбы, — сердце начало биться чаще, потом…

— …Ложись! — успел крикнуть сержант, прежде чем у него оторвало конечности.

Дым повсюду, стрельба, взрывы, на моей форме свежая кровь, я улыбаюсь. Я там, где должен быть, здесь мое место. Высунуться из окопа, выпустить очередь, перейти в рукопашную. Вся операция была ловушкой, вид мертвых товарищей заставляет меня злиться. Но злость прекрасное топливо для уничтожения врага. Да, я понимаю, мозг осознает… Война — это страшно, страшно, но только здесь жизнь приобретает смысл. Да! Да! Кураж боя, адреналин бьет в кровь. Пора начинать танец со смертью. Один, два, три! Погнали!

— …Евгений… Евгений! — Док аж два раза назвал мое имя.

— А? Что? — Когда я вернулся в реальность, мой взгляд наполняла старческая усталость, а мешки под глазами и немытые длинные волосы дополняли образ потерянного человека.

— Ваша очередь, — констатировал щуплый очкарик.

Мужские и женские лица уставились на меня. Некоторые люди в гражданском, некоторые в военной форме… зачем они нацепили форму? Ненормальные. Хотя, как утверждают врачи, я такой же.

— Ну… Эм… — Я выдохнул дым. — Каждый день я хочу пустить себе пулю в голову… Конец. А, не, погодите! Терпеть не могу шоколадные хлопья.

— Евгений…

— Не, ну серьезно, медовые повкуснее будут.

— Уже десятый коллективный сеанс, а вы до сих пор несерьезно относитесь к своему лечению.

До сих пор, опять, снова.

Вдох, пепел от тлеющей сигареты падает на чистый пол… Резко встаю, вгоняя армейский нож ему в глазницу, осколки от очков сыплются вниз, проворачиваю лезвие. Теплая кровь течет по моим пальцам, он кричит от боли… Финальный рывок — окружающие могут видеть, как мозги доктора вытекают через его глазницу.

— А теперь серьезно? Серьезно, сука?!

…Выдох. Доктор продолжал с сочувствующим лицом сверлить во мне взглядом дырку. Да, так нельзя. Он хочет помочь. Дрожащая рука отпустила нож в кармане моей куртки. Ты же не чудовище, Женя… да?

— Не вижу смысла продолжать, док… — накинув капюшон, ответил я.

Больше эта группа мозгокопателей не смогла добиться от меня ни слова.

Да и зачем? Все всё прекрасно понимают, но зачем эти бесполезные курсы, зачем фальшивая поддержка? Я не просыпаюсь по ночам, меня не пугают резкие звуки или хлопки, в том-то все и дело. Я так скучаю по всему этому, сейчас мое тело — просто оболочка, внутри ничего нет, пусто. Каждый день пуля в голову видится мне как выход: одно нажатие, и зверь войны закончит свой путь, как должен был. Какого черта?

Нет, это путь слабых… Слабых…

Пока все прощались, я быстрым шагом покинул зал. Спустился по ступенькам к выходу.

Улица встретила меня дождем. Затянутое тучами серое небо обильно поливало каменные городские коробки, из водостоков реки текли на асфальт. Хотелось снова закурить, но, естественно, в пачке остались только «бычки».

— Да чтоб вас… — Люди, ускоряя шаг, прятались от ливня и, как я, удивлялись, откуда вообще взялся дождь. Как там говорили лжецы по прогнозу? "Прекрасный летний день, на небе ни облачка".

Желания жить и так никакого не было, а промокшая одежда нисколько не прибавляла очков в пользу этому чудесно, счастливому существованию.

Помню, как наша рота засела в окопе: льет точно --">