(Чудище озорно и лаяй) - Маленькая Эми Бенсон (СИ)

позволить себя накормить. После еды опять накатилась слабость, и она провалилась в сон.

Проснулась она уже бодрее, мысли в голове стали ворочаться чуть оживленнее, хоть все так же медленно, будто они были неповоротливыми зверушками. Определенно у нее в голове были не тараканы — медведи. Раз в нее не натыкано разного пищащего оборудования, значит состояние было некритическое, но определенно это не было похоже даже на районную больницу, не то что на какой-нибудь современный госпиталь. Так мог выглядеть разве что какой-то хоспис. А раз медсестра трещит по-английски, то это какая-то миссионерская богадельня со своим маскарадом «во имя господа нашего аллилуйя». Это означало, что Аня безнадежна и никому не нужна. Может она и легкая такая, что лежит тут уже месяцы… Она попыталась пошевелить ногами, одеяло не шелохнулось, зато Анна внезапно с ужасом поняла, что холмик под одеялом слишком короткий и слишком уж узкий. Неужели и вовсе от электротравмы осталось только пол Ани? Но ей казалось, что ноги она чувствует, как-то не так, но … или это фантомное? Анна судорожно дернулась и попыталась поднять руку, та внезапно поддалась, одеяло приподнялось, заходило ходуном, на лбу ее выступила испарина, она в бессилии уронила руку и опять уснула. Медсестра разбудила ее, приподняв одеяло и подсунув под Анну судно. Аня с мрачным удовлетворением ощутила холодную и неудобную кромку металла — по крайней мере чувствовать и контролировать физиологические потребности она еще могла. Женщина что-то сказала вроде бы одобрительное по тону и опять ушла.

Пришел мужчина, которого Анна идентифицировала как доктора. Откинул одеяло, задрал ночную рубашку и начал слушать стетоскопом. До момента как скомканная тонкая ткань перекрыла ей весь обзор, Анна, голова которой покоилась на жиденькой подушке, и потому могла созерцать разве что потолок, успела понять только, что она не только узкая, но и плоская. Пальцы доктора сомкнулись на ее запястье, подсчитывая пульс. Медсестра перевернула ее на живот, и Аня ощутила, как плотно прижалась к кровати грудная клетка. Что бы не произошло с ее телом, оно было иное. Доктор закончил осмотр, Анну вновь подтянули в полусидячее положение — было время очередного кормления и порции микстуры, теперь ей была видна ее рука — тонкая прозрачная кисть казалась крошечной и детской даже по сравнению с рукой хрупкой медсестры. Детской?!

За несколько последующих дней Анна, несмотря на изматывающую слабость, смогла и шевелить руками и ногами, и самостоятельно приподниматься, и пить бульон, удерживая плошку руками, и даже сползти с кровати на пол и стоять рядом с ней, привалившись и вцепившись в спинку. Правда, обратно смогла забраться только с помощью медсестры. Сил было мало, кровать высокая, а роста в ней — метр. В этом абсурдном и изобилующем ощущениями сне Анна стала маленькой девочкой. Зеркал поблизости не было, волосы коротко острижены, но она выдернула тонкий светлый волосок — даже это было не то, к чему она привыкла, волосы прежде были темно-русые. Тело маленькой девочки, доставшееся Ане, было худым до безобразия, правильно сказать истощенным, в нем и так-то сил не должно было быть, а не только сейчас, когда она явно оправлялась после какой-то болезни. Она начала понемногу угадывать, что ей говорят. Не переводить, не хватало ни словарного запаса, ни возможности разделить речевой поток на отдельные слова, а именно догадываться о смысле. Хотя отдельные знакомые слова она все же тоже выхватывала, но этого было недостаточно. Анна уже пожалела, что не ходила на какие-нибудь языковые курсы для общего развития, сейчас бы оно ей точно пригодилось. Маленьким девочкам полагаются мамы, но ее никто за это время не навестил, так что она так прямо и спросила у медсестры, даже не пытаясь соорудить предложение. Ее вопросительное «мама», повторенное на разные лады от «мазэ» до «муттер» возымело эффект. В том, что ей ответила медсестра она уловила кроме скорбной интонации и знакомое «умерла». Медсестра, не дождавшись реакции, стала у нее что-то спрашивать, но вторая, оказавшаяся поблизости, махнула рукой и кажется возблагодарила небеса, что девочка ничего не понимает. По крайней мере от нее не ждали многого, и выходило, что и ждать некому.

Как только Анна стала довольно уверенно без помощи отходить от кровати — за ней явился человек в униформе. Но ее уже мало что могло удивить, даже

--">