Николай Федорович Васильев - Еще один баловень судьбы

Николай Васильев Еще один баловень судьбы

Глава первая. Кандидат в виноделы

Самолет А-380 заурчал, наконец, моторами, набрался мощи, тяжко двинулся по взлетной полосе и вдруг легко взмыл в предвечернее небо, держа курс на аэродром Орли. Молодой человек лет двадцати пяти прекрасной внешности (рослый, темнокаштановая грива волос, карие глаза под ровными бровями, прямой нос, яркие четко очерченные губы, волевой подбородок, качественная одежда), похожий на кого-то из культовых артистов (на Джонни Деппа?), повернулся к сидящей рядом эффектной зрелой женщине французского типа, улыбнулся ей и сказал:

— Я было всерьез настроился ночевать в Шереметьево. Вот так хваленая европейская пунктуальность…

— Экипаж тут не причем, — похлопала его по руке дама и тоже улыбнулась. — Можешь поругать авиадиспетчеров. Или метеорологов…

— Или техслужбы аэропорта, — подхватил мысль парень. — А может все-таки ФСБ, выловившую очередного шпиона?

— Не дурачься, Антуан. Хотя нет: дурачься, смейся, можешь даже приволокнуться за стюардессой: вон какая у нее крутая попетта…

— Маман! Что за неэтичные речи я слышу из твоих уст?

— Ах, Антоша… Я за эти две недели так настрадалась, глядя на твои терзания, что рада теперь любой твоей улыбке и задорной выходке. А эта глупая Даша еще пожалеет, что пренебрегла любовью моего сына. Мон Дью, дай ей мужа богатого, пожилого и противного!

— Если бы отец не разорился и не умер, я тоже стал бы, в конце концов, пожилым богачом и, вероятно, противным. А теперь буду просто никчемным бедняком…

— Твои гран-папа и гран-мама люди не богатые, но и не бедные. Типичный средний класс. Нужно лишь суметь с ними ужиться, стать своим в провинциальной среде. Неужели ты не сможешь, мон фил?

— Ох, мама… Я готовился к общению с европейскими дельцами, для этого закончил Плехановку и девчачий Инъяз. А теперь моим уделом должно стать виноделие в Бургундии?

— Среди виноделов встречаются и миллионеры. А также весьма известные личности, которые на склоне лет увлеклись выращиванием винограда…

— Как же: пример Депардье всем известен. Но мне ведь не 70 лет, а всего 25, я пока хочу жить энергично и в среде подобных мне людей…

— Увы, Антуан, в Европе гнет обстоятельств очень силен. Впрочем, теперь он набрал силу и в России. Мне нравятся русские поговорки, придуманные на все-все случаи жизни. Вот одна из них: по одежке протягивай ножки. К нам с тобой она относится теперь в полной мере. Если бы Женя остался жив, он обязательно б выкрутился, но грянул этот гадский инсульт. Всего в пятьдесят лет! А я думала, что мое счастье с ним продлится вечно…

— Отец казался мне самым умным человеком на свете… А он совершил общую ошибку: погнался за быстрой прибылью и вложил все деньги в свой банк, который «вдруг» лопнул! Но лопнул банк вовсе не вдруг, а вполне закономерно: сильные банки периодически поглощают мелкие. Вот ВТБ его и схарчил при очередном обвале рубля. Флегматик или сангвиник пережили бы эту неудачу и стали комбинировать дальше, но отец был ярко выраженным холериком, возводящим неудачи «в квадрат» — сердце его и не выдержало…

— За флегматика я бы замуж не пошла, — сказала вполголоса дама. — Да и вообще я не планировала оставаться после учебы в России. Но Женя Вербицкий был самым харизматичным студентом на курсе и когда он стал ко мне «кадриться», я все-таки сдалась. В итоге на свет явилась Элен, а после свадьбы уже и ты, Антоша…

— Хорошо хоть Ленка успела в жизни устроиться, — хохотнул Антон. — Женой консула быть неплохо даже в мексиканском Веракрусе…

— Мадам и мсье, наш поезд приходит в город Аваллон. Остановка — две минуты. Просьба приготовиться к выходу. Ledy and gentlman…

Заслышав это сообщение, Флоранс и Антуан Вербицкие поднялись с сидений и, взяв свою поклажу (мадам — милый рюкзачок на спину на манер современных студенток, а ее сын — пару основательных чемоданов на колесиках), потянулись к выходу. Поезд мягко остановился, двери его открылись, и пассажиры вышли из комфортной атмосферы вагона в подобие предбанника — так жарок --">