Яков Рабкин - Что такое государство Израиль?

национализма европейского образца, был создан его «еврейский» вариант – сионизм. Сионистам пришлось потратить немало усилий и средств для того, чтобы за один век переселить в Палестину половину евреев мира. Переселились туда не только люди, но и их кошмары об ужасах погромов в царской России (в основном на Украине и в Молдавии). Это сильно повлияло на социальный климат османской Палестины начала прошлого века, где на тот момент вполне мирно сосуществовали различные религиозные, этнические и языковые группы. Еще более глубокий отпечаток оставили последствия нацистского геноцида, задуманного в Европе и осуществленного европейцами против европейцев. В итоге на территории Палестины было образовано скроенное по европейским лекалам национальное государство, приверженное западным идеалам и утверждающее свою европейскую сущность.

На заре XX века этнический национализм, уже укоренившийся к тому времени во многих странах Европы, где присутствие меньшинств издавна вызывало напряжение, стал принимать форму «научного расизма». Крушение четырех многонациональных империй, произошедшее после Первой мировой войны, привело к усилению националистических настроений в Восточной Европе и созданию на основе этих империй новых государств. В то же время Великобритания не только оберегала, но и стремилась расширить свою империю, что и объясняет возникновение декларации Бальфура, поддержавшего в 1917 году идею создания «национального очага еврейского народа в Палестине»^[10]. Официальное признание сионизма сделало его неотъемлемой частью европейской колониальной политики. Не стоит забывать, что тогда термин «колониализм» не имел современного уничижительного оттенка: например, главным финансовым учреждением сионистского движения был Еврейский колониальный трест (Jewish Colonial Trust), переименованный затем в Национальный банк, или Банк леуми.

Уникальность сионизма состоит в том, что его идеологи были вынуждены создавать единый «еврейский народ» из разбросанных по миру людей, у которых, кроме религии, было мало общего. Сионистам пришлось не только сформировать и привить евреям исторически чуждое им национальное сознание европейского типа, но и создать для них общий язык. Первые сионистские поселения в Западной Азии были основаны по примеру европейских колоний в Африке, Австралии или Америке, однако подавляющее большинство евреев не воспринимали себя как отдельную нацию, или, как называли ее сторонники созданной в 1882 году Лиги антисемитов^[11], особую расу.

По своему происхождению идея физического переселения евреев в Землю обетованную – протестантская. В еврейской традиции*^[12] «возвращение» означает совсем другое и преследует иные цели: оно – часть радикального, мессианского переустройства мира, а не решение одного или нескольких людей перебраться на Святую землю. Поэтому неудивительно, что большинство евреев в начале XX века отвергли чуждую иудейскому сознанию идею сионизма, которая к тому же возникла в кругах протестантов и пропагандировалась в основном атеистами и агностиками еврейского происхождения.

В этой книге не раз говорится об иудейском сопротивлении сионизму. Сегодня оно многим кажется парадоксальным, ибо люди нередко путают евреев и сионистов, иудейство и сионизм, освященную веками еврейскую традицию и современный национал-иудаизм*^[13], интересы Государства Израиль и интересы евреев разных стран мира. Поскольку такого рода смешение – часть сионистской идеологии, чтобы понять Израиль, необходимо четко отличать друг от друга религию, этнос и нацию.

Как сионисты, так и их противники отдают себе отчет в идеологической хрупкости сионистского государства. Многие израильтяне признают, что именно сионизм препятствует установлению мира и интеграции Израиля в регионе. Однако израильское руководство требует чтобы Израиль был признан в качестве «еврейского демократического государства» не только международным сообществом, но и палестинцами, которые первыми пострадали и продолжают страдать от возникновения на их земле такого рода государства. Это требование, становится, естественно, главнейшим политическим препятствием на пути к миру, однако оно лишний раз подчеркивает, как остро многие сионисты ощущают хрупкость своего государства несмотря на его мощь и процветание.

Ф.М. Достоевский (1821–1881) назвал мой родной город Санкт-Петербург «самым отвлеченным и --">