Сергей Ервандович Кургинян - Суть Времени 2012 № 9 (19 декабря 2012)

Газета Суть Времени № 9/2012 от 19 декабря 2012

Колонка главного редактора

Главное

Мао Цзэдун спросил Сталина: «Что является тем самым главным, от чего зависит все остальное?» Сталин ответил: «Главное, чтобы народ работал»

Сергей Кургинян

Геральдисты знают, как это делать. Наше дело какое?

Мы воспринимаем то, что Вы указом озвучиваете.

М. Толбоев по поводу необходимости возрождения звания Героя Труда, на встрече Президента России с доверенными лицами, 10 декабря 2012 года

В детстве мне рассказали впечатлившую меня притчу о конфиденциальной беседе Мао Цзэдуна со Сталиным. Якобы во время этой беседы Мао Цзэдун спросил Сталина: «Что является тем самым главным, от чего зависит все остальное?» А Сталин ответил: «Главное, чтобы народ работал».

10 декабря 2012 года. Уважаемый мною герой России Магомед Толбоев предлагает президенту РФ возродить звание Героя Труда.

12 декабря 2012 года. Президент РФ поддерживает Толбоева в своем Послании Федеральному Собранию.

Юрий Бялый обсуждает в рубрике «Концептуальная война» вопрос о краже нашего бытия постмодернистским врагом. Он утверждает, что враг крадет у нас реальность вообще и социальную реальность в частности. И подсовывает вместо нее суррогаты, состоящие из знаков, не связанных с бытием. Что такое Герой Труда? Это высшая награда, то есть наградной знак. Вы понимаете? ЗНАК. Как этот знак связан с той реальностью, в которой мы живем? И связан ли хоть как-то?

Я не абсолютизирую ленинскую теорию отражения. Но мы должны понимать, что сейчас вопрос о том, отражают ли знаки реальность вообще и нашу социальную реальность в частности, — это политический вопрос № 1.

Да, Бялый прав! Постмодернизм (с Бодрийяром, Делёзом, Дерридой, Гваттари и другими) — это наш враг. Враг этот и впрямь хочет принудить нас отказаться от бытия, смысла и многого другого.

Но Магомед Толбоев — не Делёз, а Путин — не Деррида. Говоря о знаке («Герой Труда»), Магомед Толбоев хочет трансформации реальности. Как он говорит, «возрождения традиций, стимулирующих передовую огромную работу». Он говорит, что героизму есть место на трудовых фронтах…

Моя задача не в том, чтобы все это осмеять. Пусть это делает Латынина. Но моя задача не может быть и в том, чтобы этим восхищаться. Пусть этим занимаются уважаемые мною члены Изборского клуба.

Моя задача в том, чтобы это ОСМЫСЛИТЬ. А также в том, чтобы обратить внимание читателя на вопиющее отсутствие подобного осмысления. То есть на неспособность о-страннить. «Остраннить» — значит увидеть странное в очевидном.

Вы не видите ничего странного в рассматриваемом мною сюжете? И впрямь не видите? Вы не понимаете, что речь идет не о частностях, что я не придираюсь, не злопыхаю, так сказать? Что я бью тревогу по поводу того, что концептуальная война, объявленная нам постмодернистским врагом, в существенной степени лишила общество способности к осмыслению и остраннению? А между тем именно такая способность — главное оружие в концептуальной войне.

Вооружайтесь, пока не поздно! — призвать к этому тех, кто не сдался и не хочет сдаваться, вооружить их и дать отпор противнику — вот в чем наша задача. Нельзя решать ее вообще. Ее можно решать, только рассматривая ту вопиющую конкретику, которая требует осмысления и остраннения. Что я и делаю.

В очень популярных в нашей стране «Двенадцати стульях» один из героев говорит: «Деньги вперед… утром — деньги, вечером — стулья или вечером — деньги, а на другой день утром — стулья».

Что ж, придется мне, перефразируя эти слова из глубоко нелюбимого мною произведения, сказать по поводу предложения Толбоева следующее: «Утром новое отношение общества к труду — вечером высокая награда за труд. Вечером новое отношение общества к труду — утром высокая награда за труд. Но сначала изменение отношения общества к труду, а потом — учреждение новой награды за труд. Сначала героизация труда, а потом звание «Герой Труда». В противном случае враг нас победил, отняв у нас онтологию».

Онтология, бытийность (на древнегреческом ντος («онтос») — сущее, то, что существует)… В данном случае речь идет о социальном бытии, которое, конечно же, не определяет сознание. Энгельс сетовал на то, что все вцепились в эту раннюю марксистскую формулу. Нет, конечно же, социальное бытие не определяет --">