Николай Александрович Бердяев - Духовные основы русской революции

социальном развитии. И для Маркса социалистическая революция, Zusammenbruch капиталистического общества, предполагает длительный процесс развития капиталистической промышленности – к ней ведут не диктаторски-насильственные действия пролетариата, а объективная диалектика капиталистического развития, объективный экономический крах капиталистического хозяйства, концентрация, перепроизводство и кризисы. Марксизм не допускает такого социализма, при котором понизилась бы производительность труда. Социализм может тогда лишь заменить капитализм, когда он может оказаться более производительным. Но марксизм представляет собою крайне некритическое смешение точки зрения объективной эволюции, совершающейся неотвратимо и фатально, с точкой зрения субъективно-классовой, переоценивающей значение революционной активности пролетариата. И критика марксизма шла с двух сторон.

III

Марксистские Zusammenbruchstheorie и Verelendungstheorie оказались несостоятельными со всех точек зрения. Эти теории не только научно неверны и совершенно устарели, но с ними связана и ложная моральная настроенность. Развитие капитализма пошло другими, более сложными путями, смягчающими противоречия, ослабляющими зло, увеличивающими значение рабочего класса и его благосостояние внутри самого капиталистического общества. Поэтому социал-демократия подверглась роковому процессу «обуржуазивания». Да и идеалы ее в сущности всегда были буржуазными. Духовная буржуазность социализма, его рабство у социальной материи, его отрицание ценностей, его неспособность подняться над ограниченной целью человеческого благополучия до целей более далеких и высоких, совершенно несомненна и обнаруживается все более и более. И менее всего можно искать противоядия против этой буржуазности в идее социальной революции, которая порождена рабством духа. Марксистская Zusammenbruchstheorie была построена по гегелевской диалектической схеме. Но в этой теории было все-таки больше уважения к факту социальной эволюции, чем у г. Ленина и большей части русских социал-демократов, которые в сущности соединяют старое русское народничество со старым русским бунтарством.

Мировая война поставила в исключительные условия хозяйственную жизнь народов и вызывает неотвратимый процесс государственной регуляции и социализации. Но этот военный социализм, этот социализм бедности, внеклассовой и государственной, не дает никаких жизненных оснований для возрождения идеи социальной революции. На этом горьком пути вырабатываются навыки, которые будут иметь значение для дальнейшего социального процесса, и вряд ли возможен после войны возврат назад, к совершенно нерегулированной хозяйственной жизни капиталистических обществ. Но это будет лишь новый фазис социальной эволюции, который ни к какому «социализму» в доктринерском смысле не приведет. Социализм, как он конструируется в социалистических доктринах, всегда будет или преждевременным, или слишком запоздалым. Когда наступит время для социализма, то он окажется уже ненужным и устаревшим, так как будет уже новая жизнь, не похожая на ту, которая преподносилась в социалистических мечтах, скованных отрицательными связями с буржуазно-капиталистическим строем. В социалистической идее нет почти ничего творческого.

Многие из нас, русских критических марксистов второй половины 90-х годов, глубоко пережили крушение идеи социалистического Zusammenbruch’a, идеи социальной революции. Происходившая с тех пор идейная работа не оставила камня на камне от старых социальных утопий; она не только научно, но и религиозно их преодолела. Проблема социальная разбилась и была поставлена в связь с проблемой космической. Для людей духовного опыта и усложненной мысли стало ясно, что невозможна совершенная организация человеческой общественности на поверхности земли, изолированной от мирового целого, от всего божественного миропорядка. Между человеческой общественностью и космической жизнью существует таинственный эндосмос и экзосмос. И столь быстрое восстановление у нас и быстрая победа детски незрелой, смутной идеи социальной революции есть лишь показатель отсталости и малокультурности широких масс, не только народных, но и интеллигентских, идейного убожества тех кругов, которые со слишком большой гордостью именуют себя демократическими. Для всякого, дающего себе отчет в словоупотреблении, должно быть ясно, что не только у нас сейчас не --">