Александр Валентинович Павлов - Полифокальная социология современности

свою очередь, норовят подкупить полицию, чтоб использовать ее как
инструмент конкуренции, или партию для
создания лобби в парламенте, или чиновников. Кто из них в реальности победит, тот и
создаст облик будущей цивилизации.
Множество центров, полифокальность
общественной жизни в межцивилизационные
времена распространяется не только на отношения между социумами или институтами,
но и между освоенными и заселенными территориями, тоже выступающими в качестве
социальных миров. На них складываются
относительно самостоятельные социальнотерриториальные организмы, стремящиеся к
максимально возможной автономии. Распад
цивилизаций всегда чреват распадом стран
и их геополитической перестройкой. Наиболее успешные территории демонстрируют
свои способы эволюции и становятся антикризисными центрами со своей идеологией,
борьба между которыми может доходить до
накала гражданских войн: Париж и Вандея во
Франции XVIII в., Север и Юг в США XIX в.,
Петербург и Омск в России эпохи гражданс12

кой войны, Москва, тюменские нефтегазовые
округа, Калининградская область, Северный
Кавказ, Дальний Восток, Забайкалье в России
конца XX и начала XXI века.
9.
Таким образом, получается, что в основе
общественной жизни всегда находится самоорганизация Я – субъектов в жестких рамках площадок. При этом каждый Я – субъект
сохраняет право выбора своей жизненной
траектории. Он верующий или атеист, убежденный националист или интернационалист,
сторонник диктатуры или демократ, фанатик
рок-звезд или футбола, и он вынужден одновременно участвовать в общественной жизнедеятельности на целом спектре площадок
разного типа и уровня от поселенческого до
государственного, от научного до религиозного, от экономического до художественного.
Своего самоопределения на разных площадках ему не избежать, однако у него сохраняется свобода выбирать конкретные площадки
или создавать свои собственные и определять их приоритетность для себя. Он вправе
участвовать в качестве активного субъекта на
одних площадках и предпочесть конформизм
и пассивность на других.
Создавая нормы и ценности в одном
социальном мире, он может отказаться делать это в другом. Ученый не обязан быть
художником, профессор – бизнесменом или
чиновником, а священник – политиком. Более того, чем теснее каждый из нас связан
с какой-то группой социальных миров, тем
менее он способен быть субъектом в других
мирах, где он в лучшем случае занимает оборонительную позицию. Социальные миры наполняются людьми только соответствующего
им характера и морали, комплементарной с
их базовыми ценностями, они попросту формируют нужные им типы личности. Так, если
моральной нормой христианского священника является любовь, а моральной нормой
политика – цинизм, то священник-политик
рождает оксюморон циничной любви и любовного цинизма.
Социальный мир неразрывен с людьми,
достигшими именно в нем комплементарного
согласия. А следовательно, органичная для
любого Я – субъекта свобода созвучна с автономией социального мира. Характерная же
для межвременья персонификация индивидов оборачивается усилением автономии социальных миров и их распадом, когда связь
между ними обрастает все большим числом
степеней свободы, все большей неопределенностью и непредсказуемостью их поведения и все меньшей легитимностью друг для
СОЦИУМ И ВЛАСТЬ № 4 (42) 2013

СОЦИУМ

друга, вплоть до тех пор, пока не разрывается
окончательно в социальном взрыве, распаде
и деградации.
***
Классические теории, описывающие
общество как социальное целое, когдато, как и у Маркса с Энгельсом, опирались на современность и работали вполне
удовлетворительно. Однако современность
с тех пор изменилась. Новое вино не вольешь в старые мехи, или мехи прохудятся, или вино испортится. Изменившаяся
современность требует построения новых
теорий и существенного видоизменения
старых. Невозможно анализировать XXI
век средствами, разработанными для исследований века XIX. Надо возвращаться к
единственному, что не менялось веками, к
полифокальной парадигме современности
и изучать новые, ранее не замеченные ее
возможности, чтобы наметить новые легитимные перспективы.
1. Козловский В.В. Фигуративная социология
Норберта Элиаса. // Журнал социологии и социальной антропологии. 2000. Т. 3. № 3. С. --">