Валентин Фердинандович Асмус - Учение логики о доказательстве и опровержении

его подписанного псевдонимом Ильин исследования «Развитие капитализма в России» заключается в доказательстве того, что аграрная Россия в конце XIX века не только вступила на путь капиталистического развития, но что это вступление бесповоротно определило капиталистическую группировку классов. При этом Ленин особо подчеркнул совершенную необходимость этого доказательства. Оно было необходимо, так как вступление России на путь именно капиталистического развития в то время далеко ещё не было для всех очевидным и многими — в том числе и прежде всего народниками — оспаривалось.

И точно так же значение работы И. В. Сталина «Анархизм или социализм?» состояло не просто в том, что здесь была отвергнута доктрина анархизма, а в том, что эта работа представила неопровержимое доказательство ложности теоретических положений анархизма. И. В. Сталин, подчёркивая необходимость доказательства ложности учения анархистов, писал: «Дело не в том, за кем сегодня идёт большая или меньшая «масса»,— дело в существе учения. Если «учение» анархистов выражает истину, тогда оно, само собой разумеется, обязательно проложит себе дорогу и соберёт вокруг себя массу. Если же оно несостоятельно и построено на ложной основе, оно долго не продержится и повиснет в воздухе. Несостоятельность же анархизма должна быть доказана»^[2].

Рассмотренные суждения классиков марксизма-ленинизма характеризуют их оценку роли доказательства в научном мышлении.

Логичность мышления проявляется прежде всего в доказательности, обоснованности. Напротив, первое проявление нелогичности и ненаучности мышления — голословность, необоснованность, пренебрежение к строгим условиям и правилам доказательности.

Для значительной части философов современного капиталистического мира доказательность — отнюдь не необходимое и не важнейшее качество мышления. Философы эти стремятся к пересмотру вопроса о значении доказательности.

Стремление это вполне понятно с классовой точки зрения капиталистов. Реакционные и антинародные взгляды и положения, которые согласуются с их корыстными интересами в вопросах политики, истории, права, экономики, философии, эстетики, таковы, что вообще не могут быть доказаны. Взгляды и положения эти не могут быть доказаны, так как они ложны, находятся в вопиющем противоречии с действительностью. А между тем — с точки зрения интересов класса капиталистов — распространение этих взглядов и положений необходимо и желательно. Взгляды эти пропагандируются всеми средствами буржуазной печати, вдалбливаются в головы учащихся в буржуазной школе.

При этих обстоятельствах невозможность доказательства ложных и потому недоказуемых, но выдаваемых за истину положений требует объяснения.

Таким «объяснением» является пересмотр самого вопроса о ценности и необходимости доказательности для мышления. Многие современные буржуазные философы стремятся развенчать логическое значение доказательности, силятся обосновать ненужность доказательства.

Если сравнить трактовку вопроса о доказательстве в буржуазной философской литературе раннего капитализма с современной трактовкой этого вопроса, то обнаружится глубокое различие. На заре своего развития прогрессивная в то время буржуазная мысль устами одного из великих учёных — Б. Паскаля — провозгласила, что научное мышление требует «никогда не утверждать никакого положения, которое не было бы доказано истинами, уже известными»^[3].

Напротив, современная буржуазная философия в полном единомыслии с фашистскими мракобесами считает старомодными педантами тех философов и логиков, которые придают ещё серьёзное значение доказательству. В вопросе о доказательстве прагматизм, например, возвращается вспять — ко взглядам реакционного немецкого идеалиста Шопенгауэра, который утверждал, будто «не доказанные суждения, не их доказательства, а суждения, непосредственно почерпнутые из интуиции и на ней вместо всякого доказательства основанные, — вот что в науке является тем, чем солнце в мироздании»^[4].

Устами основоположника американского прагматизма Уильяма Джемса философия эта провозгласила «нерациональность» всей действительности и даже отказалась от логики как от орудия мышления. «Что касается меня,— заявил Джемс,— то я счёл себя в конце концов вынужденным отказаться от логики, отказаться от неё открыто, честно и раз --">