Гинц Шустер-Шевц - Место и проблематика этимологического исследования (По материалам славянских языков)

укр. нуряти то же, польск. nurkować, в.‑луж. nurić so ‛нырять’, русск. нора ‛дыра’, ст.-слав. iznьrjǫ, iznrěti. Неполнота фонетических законов ведет здесь к неправильным этимологическим выводам. Так, по нашему мнению, Фасмер в своем этимологическом словаре без всяких оснований отделяет русское слов тонкий от приведенного семейства слов (польск. tani || tuni ‛дешево’). Относительно связи между нырять и нора он ограничивается лишь следующим указанием: «Формы с аблаутом е/о сосуществуют с формами u‑ряда». Верхнелужицкое название щиколотки kulka рассматривалось до сих пор народно-этимологически как деминутив к слову kula ‛шар’. Как мне кажется, эти отклонения могут быть объяснены, если дополнить существующие законы фонетики и принять второстепенное дополнение чередования гласных по примеру обычного u‑аблаута ŭ, ū, oŭ: сперва только ъ : ō̆, а потом и ъ : u (oŭ).

Можно сказать, что достоверность результатов этимологического исследования сегодня все еще отчасти зависит от ряда объективных факторов, обусловленных общим развитием языкознания. Именно эти факторы служат причиной того, что понятие вероятности в этимологии играет большую роль и по сегодняшний день. Поэтому неотложная задача этимологических исследований — свести до минимума степень ненадежности, которую и в будущем, вероятно, невозможно будет исключить полностью, и разработать такие методы, которые позволяли бы более объективный контроль результатов исследований, носящих все еще в основном индивидуальный характер. Однако это будет возможно только в том случае, если и этимологическое исследование сильнее, чем до сих пор, будет обращаться к современным структуральным методам. И не в последнюю очередь будущее значение этой области науки будет зависеть от решения этой задачи, которая для этимологии из-за ее различных и крайне сложных связей с другими разделами лингвистики является особенно трудной. Сегодня этимология не может больше довольствоваться традиционным требованием выявления корня, она должна в большей мере, чем до сих пор, стать и историей, и географией, т. е. действительной биографией слов, должна стараться объяснить их образование из связей данных общих или частных лексических систем. Цель исследования современной этимологии — это уже не просто отдельный изолированный этимон (корень слова), а сложное определение координат, которые определяют, где слово, понимаемое как единство формы и значения, включается в соответствующие семантические и формальные системы или подсистемы.

В качестве важного приема, позволяющего проверить конструированные и частично гипотетические семантические деривационные модели и структуры, исследователи в последнее время указывают на типологическое сравнение^[4]. При этом вопрос заключается в том, что в результате исследования нескольких не обязательно родственных языков или различных исторических стадий того же самого языка могут быть распознаны общие семасиологические закономерности и использованы для этимологического исследования. Ясные семантические связи между значениями А, В, С… в одном или нескольких языках могут служить методическим вспомогательным средством для точного отождествления значений А, В, С… в другом языке, в котором семантические связи затушевались вследствие формального исторического развития. Соответствие основных признаков такой производной формулы исследователь уже может рассматривать как важное доказательство предпринятой этимологии.

В этой связи следует указать на уже отмеченное этимологическое объяснение славянского названия икры ноги типа польск. łydka. Объясняя его, можно опираться на известный во многих индоевропейских и неиндоевропейских языках факт, что название икры ноги часто стоит в полисемантической связи с названием для предметов круглой или выпуклой формы. На основании этого, но и, конечно, из-за существования диалектной формы с начальным гл‑ в польском, можно восстановить потерянную в славянском связь с названиями типа русск. глуда, глыба, глыза и т. д. В качестве другого простого примера для производных назовем известную омонимию ‛сосуд’ и ‛череп’. И здесь можно, зная эту семасиологическую аналогию, выяснить в этимологическом отношении до сих пор еще неясное славянское название чашки *lъbъ, чеш., др.-польск. łeb (в русском с переносным значением лоб). Исходя из нар.-лат. testa 1. ‛череп’, 2. ‛сосуд’, можно слав. *лъбъ связывать со встречающимся сегодня в --">