Найджел П Браун - Странности нашего языка. Занимательная лингвистика

Найджел Браун
Странности нашего языка. Занимательная лингвистика

От переводчика

Когда я только взял в руки эту книгу и открыл ее, я подумал, что она совершенно не подходит для перевода на русский язык. И в самом деле, как можно переводить то, что написано про другой язык с примерами из другого языка? Ведь эта книга не для тех, кто учит английский, а для тех, кто говорит на нем, не задумываясь и не зная о том, что в своей повседневной речи употребляет слова с чрезвычайно древней историей.

Но, листая книгу, я на каждой странице встречал слова, которые, как мне кажется, понятны без перевода даже тому, кто не знает ни одного иностранного языка. Ведь и мы часто используем слова из древнегреческого и латинского языков: акведук, автор, история, карнавал, монета, музыка, физика и лирика… Список можно продолжать до бесконечности.

Понятно, что в английском и русском языках судьба древних слов складывалась по-разному. В английском много слов из разных языков – французского, латинского, греческого, скандинавских и других. Иногда даже кажется, что их ужасающе много. Сталкиваясь с каким-нибудь новым явлением или понятием, носители английского языка предпочитали сохранять изначальное звучание этого слова – в меру своих способностей, конечно. В немалой степени этому способствовало и то, что Великобритания – западноевропейская страна, и ее культура неразрывно связана с культурой других стран Западной Европы, международным языком общения в которой в течение многих столетий оставалась латынь. А римляне, говорившие на латыни, очень многое позаимствовали у своих предшественников – греков. Поэтому медицинские и юридические термины, названия созвездий и знаков зодиака, отвлеченные понятия (вроде «совесть» или «алчность») – все это имеет латинские и греческие корни.

Русский же язык на заре своей истории отдавал предпочтение собственным средствам, а если что-нибудь и перенимал, то чаще всего напрямую из греческого языка (из средневековой Византии), без посредничества латыни. Многие слова не просто заимствовались, а как бы «переводились» с древних языков: совесть = со + весть (греч. syn + eidos и лат. con + scientia = «c + знание, ведание»; сравни с англ. conscience) или насекомое = на + секомое (греч. en + tomon и лат. in + sectum = «в/на + резанное», сравни англ. insect). В каком-то смысле это тоже заимствования (филологи называют их кальками), только не настолько очевидные, а потому давно уже воспринимающиеся как родные.

В последующие времена, особенно после того как Петр I «прорубил окно в Европу», в Россию хлынул целый поток иноязычных слов – так называемой международной лексики, благодаря которой ученым, политическим деятелям и специалистам в различных областях знаний из разных стран без особого труда удается понимать друг друга. Русский язык претерпел уже несколько подобных иноязычных волн, и в наши дни уже никого не смутишь аккредитацией или инновациями вместо доверия или нововведений, как бы ни сетовали по этому поводу радетели языковой чистоты.

Слов с общим происхождением в английском и русском языках гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Потому вообще оказалось возможным перевести эту довольно увлекательную и познавательную книгу, сохранив общий тон повествования и даже не подвергая ее излишнему редактированию. Надеюсь, из нее вы почерпнете много нового и полезного для себя.

Перфильев Олег

Посвящение

Моему коллективу поддержки: семье – Мартину, Виктории, Николасу и Тее, помощникам Дункану и Олли, агенту Шейле Эйблмэн, редакторам Дэниелу Баньярду и Клайву Хебарду.

А также Дэвиду Стивенсу, без которого эта книга вообще не была бы задумана. Однажды на горнолыжном австрийском курорте Лех, когда мы сидели в подъемнике, Дэвид указал мне на те места на трассе, где начали образовываться бугры, или могулы. Он повернулся ко мне и спросил, знаю ли я, как называются такие маленькие могулы, которые только-только появились. Я подумал немного и сказал: «Ну, лично я назвал бы их протомогулами». (Protos по-гречески означает «первый».)

Этот случай заставил меня задуматься над тем, как много греческих и латинских слов до сих пор живут в нашей речи. Книга, которую вы держите в руках, – плод --">