Фёдор Никифорович Плевако - Избранные речи

Федор Плевако Избранные речи 

Часть I Речи Ф. Н. Плевако на уголовных процессах

Речь в защиту В. Солодовникова и П. Медынцевой Дело игуменьи Митрофании

5–19 октября 1874 г. было начато дело по обвинению в подлогах, мошенничестве, в присвоении, растрате чужого имущества и в соучастии в этих преступлениях суду преданы: игуменья Митрофания, купец П. Макаров, купец А. Махалин, зубной врач Л. Трахтенберг и купец Я. Красных.

* * *

Господа судьи и господа присяжные заседатели! Пришло время свести счеты игуменьи Митрофании по делам с Солодовниковым и Медынцевой, за которых я пришел ходатайствовать на суде. Пришло время решить: клевета врагов или темнота собственных поступков привели игуменью и весь этот штат на скамью подсудимых. Десятидневное доказанное вашими запросами внимание к делу обязывает меня щадить ваше время, и вы позволите мне прямо вступить в середину этого дела, прямо заняться решением существенного вопроса процесса.

Хороши ли документы, написанные от имени Медынцевой, не взяты ли они задними числами, когда она была под опекой, выманены путем обмана и пущены в свет с целью разорить ее?

На этот вопрос нет возражения. Особенность процесса Медынцевой в том и состоит, что подсудимые не отвергают обмана, только стараются свалить зло с одной головы на другую. От хорошей вещи, от честного дела никто не отказывается; хорошую вещь не прочь иметь и тот, кому она не принадлежит. А здесь мы видим не то: всякий чуждается этих векселей. Спрашиваем Трахтенберга: ваши эти векселя? – Нет, нет, это матушка мне их дала. Спрашиваем Красных – а на ваше имя писанные – ваши? – Нет, мне матушка велела написать, я написал и ей отдал. Макаров тоже отмахивается рукой в ее сторону, а игуменья, в свою очередь, валит вину на Макарова, Трахтенберга и Толбузина…

Есть векселя, писанные на подрядчиков общины и на монахинь, но и те в один голос отвечают, что с Медынцевой векселей не брали, дел не имели и что до опеки, – она была им неизвестна.

Казалось бы, при таком порядке вещей следствие должно было остановиться на тех, на чьи имена писаны векселя. Но к чести правосудия, оно не оставалось на внешности, на орудиях преступления; оно проникло вглубь, отыскало действительных виновников, отыскало душу преступления и предложило труды свои вашему вниманию. Следствие доказало вам, что было время, когда Медынцева, отданная под опеку, жила у игуменьи Митрофании и подчинялась ее влиянию. Защита не оспаривает подобной черты характера Медынцевой и в течение этих дней очень часто обращала внимание на то, что и сейчас Медынцева подчиняется слепо влиянию тех, кто ее окружает и кому она верит. Медынцева была такою и тогда, и игуменья имела все средства взять с нее бланки. Но когда они взяты? Обвинение предполагает, что это случилось в квартире Трахтенберга, когда взяты были с нее подписи на продолговатых белых бумажках. Я не стану поддерживать этого положения. Медынцева, с полной откровенностью показывавшая о деле, что она помнит, рассказала, что всегда и везде бесконтрольно подписывала все, что ей приказывала игуменья; но рассказывая, что она помнит, она сочла долгом не утверждать того, что эти белые бумажки были векселя.

Не уловив момента, когда были взяты бланки, обвинение и потерпевшая сторона ничего от этого не теряют. В дальнейшей судьбе векселей, в их пользовании и способе обращения их выясняются люди, кому эти векселя были надобны, и средства, какими они пользовались при этом.

У нас есть факт, что текст векселей в большинстве написан измененною рукой игуменьи, в чем она здесь созналась, хотя и отрицала это на следствии, – факт, что они написаны на имя ее послушниц, на имя ее подрядчиков и ее спутников в делах – Махалина, Трахтенберга. Каким же образом могло случиться, что обманывали Медынцеву Трахтенберг и Толбузин с Макаровым, а на векселях появлялись не отвергаемые ее послушницами безоборотные бланки и собственноручные тексты игуменьи? Игуменья говорит, что тексты и бланки были заранее написаны для дел Смирновых, что эти тексты и бланки исчезли и ими злоупотребили ее бывшие друзья и ближние. Неправдоподобное объяснение! По делу Лебедева игуменья говорила другое, что она, напротив, любительница на случай нужды брать с купцов бланки без текста, --">